Всю ночь я не мог сомкнуть глаз. Я воображал ужас Роллэна, когда я приставлю оружие к его груди. Он пятится и протягивает ко мне руки, умоляя сохранить ему жизнь. Так же, как в каком-то кино, я заставляю его сесть за стол и написать полное признание: как и за что он убил Жюльетту, Раймонда и Антуана. Потом я все-таки убью его и положу тело так, чтобы можно было подумать о самоубийстве. Единственное, что меня смущало — действует ли револьвер. Я мог бы выстрелить в саду, чтобы убедиться, но, во-первых, выстрел бы услышали, во-вторых, не хотелось тратить патроны.

Конечно, я воображал, что все произойдет, как в кино. В конце концов прекрасная немка, переполненная восхищением и благодарностью, падает в мои объятия, и мы застываем в долгом голливудском поцелуе, из которого ясно: они будут жить долго и счастливо, и у них будет много детей.

Все было готово, и дело было лишь за малым: узнать адрес человека с шарфом, ведь я не мог убить его на улице. По сценарию это должно обязательно произойти в комнате. Мысль, что он может жить не один, даже не пришла мне в голову. И я начал охоту.

Целых три часа я околачивался у ресторана. Стоять на одном месте было нестерпимо, и я начал ходить взад-вперед. Бакалейщик из соседней лавки спросил, что я потерял. Я ушел, но потом вернулся и сказал, что поджидаю приятеля. Мое объяснение ничуть его не успокоило. Каждый раз, когда я приближался к его лавке, он подозрительно меня рассматривал. На мне был зеленый плащ. К счастью, моросил дождь, и это обстоятельство не бросалось в глаза. Вероятно, моя шляпа вызывала подозрение. Тогда я решил, как и в прошлый раз, зайти в бар.

Я уселся на высокий табурет, и револьвер в кармане плаща задел за сидение. Раздался резкий металлический звук. Я ужасно испугался и посмотрел вокруг. Слава Богу, никто ничего не заметил. Я заказал кружку пива и просидел до восьми часов вечера. Пена в конце концов сделалась волокнистой и оставляла гадкий жирный привкус во рту. Ничего не дождавшись, я ушел.

На следующий день я вернулся туда сразу после завтрака и решил, что буду караулить его до победного конца. Кажется, это было дней через пять после исчезновения братьев. Простите, господин комиссар, у меня плохая память на даты. Да-да, конечно, это было как раз пять дней спустя. Близнецы исчезли в понедельник, а это была суббота.

На подходе к ресторану я увидел, как Жерард Роллэн оттуда выходит. Я перепугался, что он сядет в машину, и тогда все пойдет прахом. К счастью, он пошел до своего дома пешком. По крайней мере, мне показалось, что он живет в доме с серым и грязным фасадом. Он и дом подходили друг другу. Входная дверь осталась приоткрытой, и я увидал, как он всовывает ключ в замочную скважину одной из комнат первого этажа.

Теперь я знаю, где он живет. Я страшно разволновался. Сердце отчаянно колотилось и готово было выпрыгнуть из груди, господин комиссар. Надо было успокоиться. Мне нужен был холодный рассудок, чтоб исполнить свою миссию. Я не вошел вслед за ним. По меньшей мере минут тридцать я пытался унять дрожь в руках. Скажу честно — мне не хватало смелости. А что, если он вооружен? А если будет сопротивляться? Я не очень-то сильный, вы же видите. И потом я никогда не любил драться, вообще боюсь насилия. В лицее, когда на меня набрасывались, я падал с первого удара и никогда не давал сдачи.

Внезапно я подумал, а вдруг это не он. Что, если я убью невинного человека? Конечно, я стал ужасно колебаться. Я бродил перед домом взад и вперед, уходил на тротуар, опустив голову, изо всех сил пытаясь прийти к какому-либо решению. Я уже совсем решил было отказаться от своей затеи и вернуться домой, когда поднял голову и вдали увидел Урсулу. Я тотчас же нырнул в подворотню. К счастью, в этом плаще и шляпе она меня не узнала. Я ужасно не хотел, чтобы она меня заметила, боялся, что она начнет задавать вопросы. Мне нужно было одному разрешить эту проблему и результат преподнести ей, как говорят, на блюдечке.

Урсула была одета в свое прелестное шоколадное платье с перламутровыми пуговицами. Это платье было на ней, когда мы встретили Перрюшо. У нее был энергичный и целеустремленный вид, вид женщины, твердо знающей свою цель. Я несказанно удивился, когда увидел, что она решительно вошла в дом, где жил Жерард Роллэн.

Жерард Роллэн стоял перед зеркалом. Он провел рукой по щекам: обрюзгшие и колючие. Не побрился утром. «Невероятно быстро отрастает щетина, — подумал он. — Чтобы выглядеть прилично, надо бриться по меньшей мере дважды в сутки». Он был очень волосат. Вся грудь и живот покрыты густой растительностью — настоящие джунгли. Маделена как-то сказала, хихикая, что он похож на гориллу, что, естественно, не доставило ему никакого удовольствия. Правда, что с нее возьмешь, она начисто лишена такта. Она вульгарна, чудовищно вульгарна! Например, когда она ест — широко раскрывает рот. Или после еды тихонько рыгает… А ее ласки! Маделена обожает вдруг ущипнуть, так что на коже долго остаются синяки. Да, грязная вульгарная шлюха, он иногда ее стыдится. Урсула совсем другое дело… Он снова посмотрел в зеркало над умывальником. Побриться или нет?

Он взял прекрасную бритву, когда-то принадлежавшую его отцу, раскрыл и посмотрел на блестящее лезвие. «Ну уж нет, — подумал Жерард Роллэн, — в любом случае она будет спать со мной, это обязательно». И он громко произнес вслух по складам: обя-за-тель-но.

Надо было все же немного привести в порядок комнату. Покрывало на кровати было смято, он встряхнул его и тщательно разгладил. Теперь ясно выделялось жирное пятно. Что делать? На полу валялись грязные носки, он запихал их в шкаф. На столе — засохшая буханка хлеба и бутылка с остатками вина, которое превратилось в уксус. Он быстро все прибрал, ведь она должна была вот-вот прийти. Жерард Роллэн немного уменьшил нагрев рефлектора. В комнате стояла отчаянная жара. Может, ей это не понравится? Тем хуже для нее! Он растянулся на кровати и стал представлять, что произойдет вскоре. Как он мог заметить в последний раз, у нее восхитительная грудь. Возбуждение поднялось в нем, когда он представил, что она согласится с ним переспать. Он вспомнил женщин, которые были в его жизни: двух маленьких испанских проституток из Вайонна и Бордо, да вот еще эта Маделена из «Небесной арки». Хвалиться нечем. Тогда как Урсула… Никогда он не встречал такой красивой девушки, тем более никогда не обладал, Роллэн вытащил из ночного столика набор порнографических открыток, купленный в Копенгагене. Он стал их беспорядочно перебирать, все же ему сорок лет, темперамент и силы уже не те.