— Вот что я думаю о вашем предложении! — сказал Поттэр, и Дэнни с ужасом увидела, как он с силой замахнулся на Джейка. Шериф вовремя пригнулся, а затем прорычал не хуже разъяренного медведя:

— Ты, сын потаскухи! — И он скрутил руки Шермана за спиной. — Ты заслужил койку рядом с сыном.

Толпа шумела, когда шериф уводил Поттэра. Теперь все мужчины обоих семейств оказались за решеткой.

— Это ее вина! — закричал кто-то.

— Ее вина? Это Поттэры — источник всех бед!

В начинавшуюся потасовку вклинился священник Стивенс. Ему удалось мудрыми религиозными изречениями успокоить страсти, и Дэнни воспользовалась возможностью ускользнуть.

Смахивая слезы с ресниц, она поплелась к дому сестер. Джейк опять выступил на ее стороне. Она не знала его мотивов, но если он и дальше будет вести себя так, то выдержит ли ее сердце, чтобы не предаться Джейку полностью?

Дэнни беспокойно расхаживала по гостиной сестер Меривэзер, размышляя, сколько же времени необходимо шерифу, чтобы посадить Поттэра за решетку и прийти сюда. Сестры отправились на воскресный ленч к друзьям несколько минут назад. Дэнни отказалась сопровождать их, надеясь, что после столкновения с Шерманом Джейк захочет отдохнуть здесь, а не в полицейском участке. И она не ошиблась. Но вместо того чтобы встретить его приветливо, накинулась на него, как только он вошел:

— Сколько можно вас ждать?

Джейк растерялся:

— Разве я обещал вам что-нибудь? Я мог вернуться и поздно вечером.

Дэнни сообразила, что ведет себя нелепо, и сказала жалобным голосом:

— Я ждала вас почти два часа.

— Зачем? И он прошел на кухню, не дожидаясь ее ответа. Она последовала за ним и наблюдала, как он моет руки.

— Сестры ушли в гости. А я хотела убедиться, что Поттэр не отвертелся от вас по пути в тюрьму. Он очень хорошо умеет заговаривать зубы. Теперь он за решеткой?

— Да, можете не бояться его. Я заполнял рапорты об арестах. На них всегда уходит много времени... Я видел, как сестры завернули за угол минут десять назад. Если поспешите, еще успеете догнать их.

— Нет. Мне больше нравится быть с вами.

— Хм! Никогда не угадаешь, как встретит тебя эта юная соблазнительница. Может быть, Шерман прав?

Джейк достал из кухонного шкафа сыр и стал перочинным ножом резать его на ломтики. Дэнни поняла это как намек, что пора приступить к обязанностям хозяйки. Она достала хлеб и масло и села напротив.

— Не могли бы вы резать сыр потоньше?

Джейк совсем не обращал на нее внимания, и она готова была даже довести его до раздражения, только бы он перестал быть таким равнодушным. Он взглянул на нее, приподняв брови:

— Как насчет ленча в более разнообразном ассортименте? Или если вы не голодны, то вас не интересует и пустота в желудке вашего будущего мужа?

Дэнни оторопела. Это шутка, издевательство, или он говорит серьезно? Но решила не уточнять, так как боялась, что дрожь всего тела от этой его реплики передастся и голосу. Сервировав для него стол как следует, она вновь села напротив и светским тоном задала вопрос:

— Как дела в тюрьме?

— Шумно, — бросил он лаконично, уминая салат.

Наступила продолжительная пауза, заполненная для него аппетитным насыщением, а для нее — нервным напряжением и неуверенностью. Когда он покончил с салатом и ветчиной и приступил к кофе с молоком и бутербродам с сыром, она решилась задать следующий вопрос:

— А как отец отнесся к появлению старшего Поттэра?

— Смеялся до потери пульса.

Представив эту картину, Дэнни тоже рассмеялась:

— Могу его понять!.. А Вильям как? Он доволен, что сидит недалеко от Стормов?

Джейк молча жевал бутерброд.

— Шериф?

— Что?

— Я спросила, как Вильям. Моя семья заметила его появление вчера?

Джейк откинулся на спинку стула.

— Вы хотите знать подробности?

— Конечно! Во всех деталях, — улыбнулась она.

— Хорошо. Левая камера была забита задержанными в салуне позапрошлой ночью, и я посадил Вильяма вместе с вашими родными. Правда, через несколько минут пришлось перевести его в камеру к пьяницам.

— Надеюсь, вы не сказали им, за что его посадили?

— А почему бы и нет?

Дэнни замерла. Трое на одного — это все-таки несправедливо. Даже если помнить, как он вел себя с ней. Ведь они попросту могли убить его. Посещая тюрьму утром, она не решилась сказать родным о своем новом столкновении с Вильямом, заботясь больше даже не о его безопасности, а о том, чтобы они не навредили себе. Она припомнила теперь, что Вильям сидел на своей койке, отвернувшись к стене и согнувшись почти пополам.

— Что же вы наделали? Они, наверно, искалечили его, — прошептала она.