Махкам взобрался на вершину горы и остановился. Следом за ним поднимались Голован, Рустам и Махмуд Хасанов. Сзади подтягивался отряд, состоявший из десяти бойцов Астахова и еще двадцати джигитов Рустама.

Голован встал рядом с Махкамом, посмотрел вниз, в долину.

— Ты чего остановился? — спросил он горца.

— Мы пришли. Вон постройка, видишь? Разор там.

— Ничего не вижу, — буркнул Астахов, всматриваясь. — Опять темнишь, Сусанин?

— Сусанин был герой, — вздохнул Махкам. — А я предатель. Друга предаю.

— Ладно! «Предаю, предаю»! — повысил голос Астахов. — Где же Разор-то? Ни хрена не вижу, одна зелень!

— Присмотрись! — посоветовал Махкам, вновь указывая рукой.

— Ага-а! — сказал наконец Голован. — Теперь вижу. Ну, замаскировался Леха! Самим бы нам век не отыскать!

— А теперь показывай самую короткую дорогу туда! — приказал Махкаму Рустам.

Парень опять вздохнул и двинулся дальше.

Приблизительно через полтора часа отряд оказался в непосредственной близости от ворот Лешкиного дома.

— Попробуем взять с налету, шеф? — азартно спросил Голована Хасанов.

— Попробуем, — кивнул Астахов. — Эй, Махкам! Разор точно никогда оттуда не выходит?

— Точно, — подтвердил горец. — Все необходимое для жизни есть в доме. Можно мне теперь идти? Обратный путь не близок, а меня жена ждет…

— Иди, конечно, — разрешил Голован. — На что ты нам?

— Постой, Махкам! — вмешался Рустам. — Ты помнишь, что при твоей жене осталось трое моих людей?

— Помню.

— Так вот. Если я им через тебя не передам записку, они сделают с Зариной то, что я обещал.

— Зачем это?! — взорвался Махкам.

— Мера предосторожности, — ухмыльнулся Рустам. — Знаю я вашу породу. Мои деды с твоими дедами сто лет враждовали, пока пощады не запросили. И ты теперь мстить задумал. Я угадал?

Махкам склонил голову, только глаза злобно блеснули.

— Угадал! — воскликнул Рустам. — Я бы мог тебя сейчас убить. Но я не хочу. Твои предки пощадили мой тейп, хотя могли вырезать его целиком. И я тебя теперь пощажу. Однако и месть твоя мне не нужна. Я знаю, какой ты воин. Спрячешь Зарину с ребенком так, что ее невозможно будет найти, и начнешь отстреливать наших мужиков по одному. И не успокоишься, пока не прикончишь всех. А поймать тебя в горах невозможно. Ты должен поклясться на Коране, что отказываешься от мести нам. Иначе Зарина умрет и ты умрешь. Решай. Коран у меня с собой.

— Я готов…

— Вот и слава Аллаху! — воскликнул Рустам радостно.

Махкам поклялся. Рустам написал что-то на клочке бумаги.

— Подойдешь к своему дому — крикни джигитам, что записка у тебя есть. Иначе они начнут стрелять. Так им приказано.

Махкам молча спрятал бумажку и не прощаясь пошел прочь.

— Пора и нам начинать стрелять! — возбужденно заявил Голован. — Начнем, пожалуй!

По сигналу Рустама четверо вооруженных джигитов устремились к каменной ограде.

В горах Алексей и Мария жили довольно весело. Он, предвидя длительное затворничество, позаботился о развлечениях. В доме имелась приличная библиотека, видеомагнитофон и большая фильмотека.

Мария проявляла свои кулинарные способности, готовя из имевшихся продуктов удивительно вкусные блюда.

Солнце, небо, свежий воздух и буйная горная растительность помогали победить синдром запертой клетки. К тому же молодых людей поддерживало сознание, что их нынешнее вынужденное затворничество — не навсегда. И что они вместе.

Порой Маша восклицала:

— Боже мой, Лешка, как же я рада, что случилось это мое несостоявшееся похищение, это наше головокружительное путешествие! А я ведь уже и не надеялась, что когда-нибудь встречу того, о ком мечтала с детства!

— А ты уверена, что я — тот? — спрашивал он.

— Уверена! Теперь уверена! Я же сама тебя выбрала, сама соблазнила, сама подвигла на эту дикую авантюру — скрыться от Петра! Я впервые в жизни свободно распоряжалась собой — и распорядилась более чем правильно! Господи, я так счастлива!