Шрифт:
– Разумеется. Таких идеальных, как Джордж, мало.
– Я не говорила, что он идеальный, – резко сказала она, словно увидала вдруг Джорджа в окружении загорелых аборигенок. – Для начала, он невероятно упрямый. Весь в мамашу. Если Джордж что-то решил, то действует напролом, совершенно не задумываясь, что я... что думают другие.
– Например, ни с того ни с сего улетает на Гавайи.
– Вот именно.
– Вы уверены, что он отправился на Гавайи?
– Разумеется. А что?
– Вы его видели перед отъездом?
– Естественно.
– Где?
– Он приходил ко мне попрощаться, – сказала Вилли. – Собирался доехать до Сан-Феличе, оттуда лететь в Лос-Анджелес, а там пересесть на самолет до Гонолулу.
– Машину он оставил в аэропорту Сан-Феличе?
– Да.
– Там нет гаража.
– Значит, есть где-то поблизости, – неуверенно сказала она.
– Наверное. Какая у него машина?
– Зеленый "понтиак". Почему вы задаете столько вопросов? Мне страшно. Вы подозреваете, что Джордж не улетел на Гавайи?
– Я хочу удостовериться, что он именно там.
– У меня не было никаких сомнений, пока не появились вы со своими намеками! – с обидой сказала она. – Или вы специально хотите нас поссорить, по своим соображениям?
– А что, между вами не было ссор?
Она сжала зубы, в одну секунду сделавшись старше и сильнее.
– Я умею с ним ладить. Если бы не мамаша...
– Понимаю, – сказал Куинн. – Я тут на днях узнал кое-что о Джордже из источника, который считаю надежным.
– Меня это не интересует. Человек, занимающий такое положение, как Джордж, особенно после истории с Альбертой, неизбежно делается объектом сплетен. И он отвечает на них единственно возможным способом – живет достойно. Поскольку вы с Джорджем незнакомы, то не знаете о нем одной важной вещи: он очень храбрый человек. На его месте любой другой уехал бы из города после скандала с сестрой, а он остался.
– Почему?
– Я вам объяснила: он храбрый человек.
– А может, его удерживает здесь что-то другое?
– Вы имеете в виду его мать? Или меня?
– Нет, – сказал Куинн. – Я имею в виду Марту О'Горман.
Ему показалось, что Вилли сейчас развалится у него на глазах, но, видимо, сила воли у нее была недюжинная, потому что она спокойно сказала "Какая чушь!", хотя и дрожала всем телом.
– Почему? Она привлекательная молодая женщина, и в ней чувствуется порода.
– Порода? А по-моему, заносчивость! Я о Марте О'Горман все знаю. Моя лучшая подруга работает вместе с ней в больнице и рассказывает, что, если кто-то делает малейшую ошибку, Марта устраивает скандал.
– Маленькие ошибки в больнице иногда оборачиваются большими неприятностями.
От Куинна не укрылось, что Вилли не в первый раз пытается перевести разговор с Джорджа на другую тему. "Она как птица, – подумал он, – которая защищает свое гнездо. Когда возникает угроза, она делает вид, что гнездо где-то в другом месте. Для этого приходится громко щебетать и бить крыльями. Вилли и то и другое исполняет неплохо, но ей недостает тонкости, а кроме того, она и сама не вполне ясно понимает, где гнездо и что в нем происходит".
Между тем Вилли продолжала бить крыльями.
– Она холодная, злая женщина. Достаточно один раз взглянуть на маску, которая у нее вместо лица, чтобы это понять. В больнице ее все боятся.
– А по-моему, вы ее сами боитесь, Вилли.
– Я? Из-за чего?
– Из-за Джорджа.
Вилли снова принялась внушать ему, как нелепа его идея, но запал у нее кончался, и Куинн видел, что она не в силах убедить даже себя. Ему было ясно, что Вилли Кинг жестоко ревнует, хотя он еще и не понимал почему. Неделю назад она была гораздо увереннее в своей власти над Джорджем, и единственной тучей, омрачавшей небосвод, была миссис Хейвуд. Теперь на него набежали другие облака – Марта О'Горман, загорелые аборигенки и, возможно, кто-то еще, о ком Куинну пока ничего не было известно.
Глава 13
Это был белый трехэтажный кирпичный дом старинной постройки – викторианский аристократ, притворявшийся, что не замечает разбогатевших на нефти нуворишей, которые поселились рядом. Ощетинившись башенками и закрыв окна портьерами, он вынашивал планы давно проигранной кампании против оштукатуренных, вульгарных соседей с плоскими крышами. Куинн предполагал, что женщина, живущая в таком доме, будет ему под стать. Но он ошибся.
Миссис Хейвуд оказалась стройной платиновой блондинкой, одетой в модный костюм цвета беж и с гладким лицом, на котором почти не были заметны следы хирургической подтяжки. На вид ей можно было дать не больше, чем Джорджу, если бы не мертвенно усталые глаза.
– Миссис Хейвуд? – спросил Куинн.
– Да. – Никакая хирургия не в состоянии была изменить старческую хрипоту ее голоса. – Я ничего не покупаю.
– Меня зовут Джо Куинн. Я хотел бы побеседовать с мистером Хейвудом по делу.
– Делами занимаются на работе.
– Я не застал его на работе, потому и решился приехать сюда.
– Его нет.
– Что ж, извините за беспокойство, миссис Хейвуд. Когда ваш муж вернется, передайте ему, пожалуйста, что я остановился в мотеле Фрисби на Главной улице.