— Да, конечно, берите! Только осторожно — он очень тяжелый. Там отличные иллюстрации — такие редко где встречаются. Они не только двигаются, но и передают характерный запах растений. Если их потрогать, можно ощутить текстуру листьев или плодов. Я вроде бы чувствую себя немного получше, так что вы мне не помешаете. Думаю, что это будет неплохая замена урока.

Снейп взялся за чтение документов, попутно наблюдая за тем, как Лили с интересом разглядывает атлас.

— Здесь так хорошо, так тихо… — сказала вдруг Лили. — В факультетской гостиной все время кто-то разговаривает, а я так люблю читать в тишине.

Снейп не знал, что на это ответить, но она, похоже, и не ждала ответа. Через некоторое время Лили так увлеклась книгой, что забралась в кресло с ногами, время от времени мурлыча себе под нос что-то вроде: «Ну надо же!» или «Ничего себе!» Профессор честно пытался разбираться с бумагами, но сосредоточиться ему никак не удавалось. Сидеть с Лили в одной комнате, молча читать, слушая треск поленьев в камине и допивать приготовленное ею лекарство — все это выглядело так по–семейному, что он невольно размечтался, представляя, как приятно было бы ввести её хозяйкой в свой дом, в их дом, и проводить рядом с ней каждый вечер.

Через некоторое время глаза у него начали слипаться. Сперва он старался бороться со сном, но борьба явно была неравной. Вскоре профессор задремал, и в его снах ожило то, о чем он мечтал, засыпая…

Проснулся он глубокой ночью. Почти все свечи в гостиной были погашены. Очки, в которых он читал, лежали, аккуратно сложенные, на столике. Видимо, уходя, Лили сняла их с профессора, чтобы они не упали и не разбились. Рядом с очками он увидел кусочек пергамента, на котором было написано:

Уважаемый профессор, я не стала будить Вас. Дверь сказала, что закроется сама. Жаль, что Вы не послушали меня, — спать сидя, наверное, ужасно неудобно. Спасибо, что позволили мне почитать в Вашей гостиной. Мне действительно иногда очень не хватает тишины и уединения. Желаю Вам скорейшего выздоровления.

Искренне Ваша, Лили Поттер.

«Милая девочка…» — нежно подумал Снейп. Он настолько не привык к тому, чтобы кто-то о нем беспокоился… Поэтому он еще довольно долго просидел в едва освещенной гостиной, думая о Лили и о том, какой чудесной могла бы быть жизнь рядом с ней.

То ли профессору помогло лекарство Лили, то ли её внимание оказалось целительным для него, а может быть, это просто подействовало приготовленное им самим снадобье, но утром от вчерашней лихорадки осталось лишь легкое недомогание. То, что произошло накануне, заставило Снейпа по–другому взглянуть на его отношения с Лили. Сейчас мысль о том, что он может быть дорог ей, не казалась ему такой уж нелепой. Снейп ощущал, что она тоже по–своему привязана к нему, и это не могло не вселять в его сердце если не надежду, то хотя бы её тень.

«Ей хорошо со мной, я чувствую это, — думал он, заканчивая готовить предназначенное для Лили зелье, воскрешающее воспоминания. — И она просто не может не понимать, как много она значит для меня. Что, если все-таки невозможное случится? Тогда единственным препятствием, стоящим между нами, станет мой возраст». Конечно, Снейп понимал, что это очень и очень серьезное препятствие, но он чувствовал в себе еще много сил и знал, что выглядит моложе своих лет. К тому же, в его арсенале было множество волшебных зелий, способных помочь ему поддерживать себя в хорошей форме.

В конце концов, он почти решил, что когда-нибудь расскажет ей о своих чувствах. «Не потому, что я могу на что-то рассчитывать, а просто чтобы она знала», — подумал профессор, глядя на плясавшие под котлом язычки пламени. Искры, время от времени вспыхивавшие в завитках пара, отражались в черных глазах Снейпа, и в этот момент его можно было бы даже назвать красивым. «Иди на свет, и вернешься домой», — вспомнил Снейп слова дриады. Впервые за долгие годы он поверил в то, что, может быть, нужен кому-то, и в его жизни появился проблеск надежды на счастье.

…Зелье было готово, оставалось лишь добавить туда воспоминания Лили, и тогда она сможет снова ощутить то, что ощущала в тот вечер. Снейп погасил огонь под котлом, накинул на плечи плащ, подаренный Дамблдором, и вышел в коридор, ведущий к озеру. Он чувствовал себя полным жизни и волнующих предчувствий, когда открыл дверь на площадку и вдохнул теплый вечерний воздух.

От недавнего ненастья не осталось и следа — весна снова вернулась в Хогвартс, теперь уже окончательно. Солнце недавно село, и в наступающих сумерках отчетливо виднелись деревья, берег озера и камни на берегу — и сидящая на камнях за редкими ивовыми зарослями парочка. Две фигуры, не замечая ничего вокруг себя, сплелись в страстном поцелуе. Директор был в таком романтическом настроении, что решил не обращать внимания на нарушителей дисциплины, но через мгновение узнал её, а потом, конечно, и его тоже. Снейп замер, ощущая, как все чувства, кроме холодной ярости, покидают его.

Она пришла сюда с другим! Привела этого мальчишку почти на то же самое место!

Все мечты, только что казавшиеся Снейпу такими реальными, рассыпались в пыль, и эта черная пыль потекла вместо крови по его жилам. Он сжал зубы и спланировал вниз по обрыву. Все то, что он старательно воспитывал в себе годами, вся его сдержанность, вся мудрость и самообладание слетели с него в одну секунду, как ненужная шелуха. Он снова был пятнадцатилетним подростком, в ярости и отчаянии бросающим грязные ругательства в лицо той, которую любил больше всех.