Общество распалось на небольшие группы. Молодежь собралась вокруг Джорджа с Джинни, Молли о чем-то беседовала с Хагридом, а Артур с сыновьями и Гермионой обсуждали новости и последнюю книгу Гермионы об истории домашних эльфов. Гарри беседовал с братом, подключив к этому и Кингсли. Снейп сидел недалеко от них и ждал, когда Бруствер закончит разговор: ему самому хотелось поговорить с ним.

Неожиданно к нему подсела Петуния. Снейп не ожидал, что она захочет с ним разговаривать, но, по–видимому, любопытство в ней пересилило страх.

— Она очень похожа на мою сестру, — без предисловий сказала Петуния, кивнув в сторону Лили.

Снейп ничего не ответил, но Петунию это не смутило, и она продолжила:

— Выходит, ты все-таки добился того, чего хотел.

— Не думаю, что ты имеешь представление о том, чего я хотел. И уж тем более — о том, чего я добился, — сухо ответил он.

— Но ты стал большим человеком, директором школы, — в голосе Петунии сквозила зависть. Очевидно, ей было непонятно, как это удалось тому заморышу, которого она знала много лет назад. Но Снейп не собирался рассказывать ей историю своей жизни.

— Бобби говорил, что у них в школе есть «жуткий директор Снейп», но мне даже в голову не пришло, что это ты, — Петуния сделала еще одну попытку разговорить его, и Снейп решил, что Бобби — это та тема, на которую он может говорить с Петунией относительно безболезненно.

— Ему нравится в школе? — спросил Снейп.

— О, да! У него там уже есть друзья. Мы подарили Бобби сову, и теперь он может писать нам письма почти каждую неделю.

Слушая Петунию, он смотрел на Дадли, который разговаривал с Гарри и Кингсли. Хотя Дадли занимал столько же места, сколько оба его собеседника вместе взятые, он совсем терялся рядом с внушительным, уверенным в себе министром, облаченным в нарядную пеструю мантию, и сводным братом, который словно распространял вокруг себя волны энергии.

Петуния по–прежнему сидела рядом со Снейпом, продолжая восторженно рассказывать о своем внуке. Причастность к волшебному миру, которая так бесила Петунию в Гарри, нисколько не смущала её теперь, когда это касалось её любимого Бобби.

Из другого конца комнаты раздался взрыв хохота. Младшая часть общества толпилась вокруг Джорджа, который до слез смешил их своими рассказами. Снейп удивился, заметив, что среди них нет ни Джеймса, любимца Джорджа, ни Лили.

— Кто это? — неприязненно спросила Петуния, проследив за его взглядом и тоже глядя на Джорджа.

— Это Джордж Уизли, брат Джинни, — напомнил ей Снейп.

— Мне казалось, их было двое, — поджав губы, произнесла Петуния, похоже, до сих пор не забывшая ириски–гиперязычки.

— Да, было. Его брат погиб во время войны с Волдемортом, — Снейп заставил себя произнести это имя, не запнувшись.

Глаза Петунии в ужасе расширились. Очевидно, ей не были известны подробности событий, происходивших в то время.

— Я не думала, что это было так серьезно… — растерянно произнесла она. — Мне казалось, что это что-то вроде… политических игр за власть.

— Игр? — возмущенно переспросил Снейп. — Это была война, Петуния! Каждый сидящий в этой комнате, кому больше девятнадцати лет, потерял кого-то в этой войне — брата, сына, родителей, друзей… Тедди остался сиротой в том же возрасте, что и Гарри. Билла изуродовали оборотни во время нападения на Хогвартс. Молли до сих пор иногда обращается к Джорджу во множественном числе… У Кингсли погиб лучший друг.

— Кингсли очень, очень солидный человек, — Петуния поспешила сменить тему, очевидно, неприятную для неё, — его даже покойный Вернон уважал… Бедняга Вернон, — вздохнула она, дав Снейпу понять, что ей тоже знакома горечь утраты близкого человека.

Вернон умер три года назад от сердечного приступа; он так и не смог оправиться от потрясения, когда узнал, что его любимый внук — волшебник. Снейп ни разу не видел мужа Петунии, но много слышал о нем от Гарри, поэтому ему было трудно изобразить сочувствие. Кроме того, он различил доносившиеся из кухни голоса Лили и Джеймса. Они явно ссорились, и Снейп забеспокоился.

— Извини, Петуния, я должен тебя покинуть, — сказал он, быстро встал и пошел к двери. Подходя, он услышал, как Лили гневно кричит:

— Если ты еще раз скажешь про Северуса какую-нибудь гадость, я тебя так заколдую, что тебя декан собственного факультета не узнает!

— Лил, ты совсем с ума сошла! Ты что, шуток не понимаешь? — защищался Джеймс.

— Не смей так шутить! — заорала Лили.

Снейп зашел на кухню и увидел разъяренную Лили, нацелившую свою палочку в лицо брата. Джеймс был прижат спиной к стене и тоже успел выхватить палочку.

— Лили, не надо, — спокойно произнес Снейп.

— Северус, он… он… — Лили разрывалась между стремлением поделиться с мужем своей обидой и нежеланием ябедничать на брата. — Он ведет себя просто отвратительно, — она наконец нашла подходящую формулировку.