–  Амалия Карловна ей внушала, что первого мая не умрет. А мама не верила.

Дочка всхлипнула без слез. Бледная, тихоголосая и вялая, наверное, походила на мать. Я спросил о главном:

–  Ну, а первого мая?

–  Мама вскочила в шесть утра, а к девяти уже явилась к невропатологу. И я с ней.

–  Были на приеме?

–  Да. Амалия Карловна сперва уговорила, что сегодня, первого мая, ничего не случится. Мама не верит. Тогда ясновидящая как рявкнет: «Ты умрешь не первого мая, а первого июня!»

–  Зачем же… так?

–  А иначе маму было не пронять. Она сразу успокоилась, и мы вернулись домой. Весь месяц прошел спокойно. И к Амалии Карловне не ходила. Первого июня позавтракала и со мной попрощалась. Я думала, что она идет в магазин. А мама легла и умерла.

Я посидел немного, поговорил, посочувствовал, поблагодарил за прием и откланялся. Никаких сверхъестественных сил в поведении Амалии Карловны я не нашел, как и в поступке ее больной пациентки, - довольно-таки частый случай внушения и самовнушения.

В следующем адресе не повезло - гражданка Сугробкина была в санатории, о чем мне сообщил ее сын-студент через приоткрытую дверь. Я изъявил желание поговорить с ним. Осторожный студент ответного желания не изъявил. Его даже не убедило ярко-малиновое удостоверение, а убедили мои очки, солидный портфель и поэтично взлохмаченная голова - бандиты выглядят иначе.

–  Гражданин Сугробкин, меня интересует лишь один вопрос: как ваша мама излечилась?

–  Ее выходила известная целительница Амалия Карловна.

–  Чем же она известна?

–  Бионической энергией.

–  Что это?

–  Биополе.

–  А оно того… доказано?
– осторожничал я, поскольку шли шестидесятые годы с научными и псевдонаучными спорами.

Он усмехнулся снисходительно, как представитель точных наук над гуманитарием. Наверное, физик, математик или механик. Он тут же это подтвердил:

–  Доказано, что сильное биополе человека способно влиять на молекулы и на квантовые частицы типа лептонов.

–  У Амалии Карловны такое?

–  У нее такая аура, что в транспорте ей всегда уступают место.

Интересно, какая у меня аура? В транспорте я никогда не сижу, и садиться даже не пробую - бесполезно. Лишь только приткнусь, как пожилая женщина из десятка сидящих выбирает меня и встает рядом с немым укором.

–  Облучила биополем один раз?

–  Множество. Она работала здесь, по вызову.

–  Как же это происходило? Посидит возле мамы - и все?

Парень задумался, как споткнулся. На пустом месте не спотыкаются. Я ждал.

–  Ну, поговорят, а перед уходом Амалия Карловна оставит лекарство.

–  Какое?

–  Не знаю. Разные… Травы, мед с клюквой от давления…

–  Зачем же, если биополе?

–  На всякий случай.

Я засмеялся не оттого, что стало весело, а ради укола студента тем самым биополем, которое влияет на молекулы с лептонами. Студент ответил улыбкой, похоже, что-то понявшей. Квартиру я покинул с мыслью… Почему экстрасенсорикой, ясновиденьем, телепатией, медитацией и прочей иррациональностью, как правило, занимаются люди технических профессий, но не гуманитарии?

Ага, вот зачем Дмитрий Ольшанин носит травы Амалии Карловне…

Теперь к гражданке Капо, которую ясновидящая спасла от диких страхов.

Капо удивила радушием, словно ждала меня, следователя прокуратуры. Даже предложила чаю, правда, под неодобрительный взгляд своей сестры. Пришлось отказаться, хотя к столу я сел.

–  Гражданка Капо, прокуратура изучает проблему навязчивых состояний, так сказать, в криминальном аспекте…

–  Ничего криминального у меня не было.

–  У нее муж умер, - глухо вставила сестра.

–  Да, Викентий скончался. После похорон и началось.

–  Что?
– спросил я.

–  Страшно жить. Сперва депрессия… У меня посинели кончики пальцев. Однажды в форточку влетела большая черная летучая мышь, сделала надо мной три круга и пропала. Голоса…

–  Чьи?
– спросил я, потому что пожилая женщина умолкла.

–  Покойного Викентия. Он меня звал.

–  Куда?

–  С собой. Когда я отказалась, он пришел…

Я кашлянул, видимо, чтобы распугать ситуацию. Седые волосы женщины дрожали от переживания того, о чем она рассказывала. Ее сестра угрюмо смотрела в пол.