Повисло напряженное молчание. Гарри в который раз пытался думать, но у него не получалось. Не выходило осмыслить… да что там, даже просто отнестись к словам Моуди серьезно не выходило! Драко Малфой — это холеная, избалованная, злобная болонка, которая лаять – лает, а укусить – кишка тонка и зубки туповаты. Подгадить по мелочам, чтобы потом трусливо спрятаться за папочкину спину и мерзко похихикать, наслаждаясь безнаказанностью, — это да, это в его стиле. Но папочки больше нет, папочка гниет в Азкабане и будет гнить еще ближайшую сотню лет. Спрятаться не за кого. И помощи просить не у кого. И Гарри ну никак не мог представить, чтобы это убогое существо решилось на такой шаг, как планирование побега… А даже если бы и решилось — бог с ним, пусть небо на землю падает, а море из берегов выходит! — разве одного намерения достаточно, чтобы спровадить в Азкабан? Что, у Малфоя там схемы расположения тюремных камер припрятаны? И где? В Поместье? Так ведь если верить тому же Моуди, Поместье уже год как опечатано! Когда его опечатывали, Люциус еще разгуливал на свободе и ни о каких планах побега не было и речи…

Что-то этот стреляный воробей Моуди явно мудрил.

Либо чего-то не договаривал.

А Гарри терпеть не мог, когда ему чего-то не договаривали!

— Где он сейчас? — спросил он, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

— Здесь, в камере, — Моуди неопределенно махнул рукой. — А куда ему деться?

— Но ведь вы не имели права его удерживать?

— Я не имею права его отпускать, Поттер. Все равно идти ему некуда, да и незачем. Пока здесь, сидит, думает.

— Лошадиная доза настойки пустырника и Кровяной одуванчик, — меланхолично сообщил Блейз под монотонное шварканье пилочки по ногтям. — Подавляет агрессию, успокаивает нервы до состояния полной безвольности. Очень удобно и никаких побочных эффектов. Выводится из организма за три часа.

— Браво, Забини! Еще раз убеждаюсь, что не прогадал с вами, ребята. А сейчас двигайте по домам, пакуйте вещи. Только предупреждаю: не берите с собой купальники и плавки, отдохнуть, скорее всего, не удастся. Завтра в восемь в Атриуме, не опаздывать. Все свободны.

Гарри поднялся на ноги, держась за спинку стула. Во рту все еще горчил шоколад, и юноша поторопился сглотнуть, чтобы не чувствовать, как к горлу подкатывает тошнота. Кровяной одуванчик — какое-то знакомое название…

В коридоре оказалось непривычно пусто, лифт пришел на удивление быстро, уличный воздух впервые не показался свежим. Поместье Малфоев неумолимо приближалось, одновременно отбрасывая Гарри назад, в то время, когда звучало пыточное заклятие… в один из его ночных кошмаров… в который теперь придется вернуться наяву.

* * *

Несмотря на конец июня, утро выдалось сырым и холодным. Дождь зарядил еще с ночи. Вода ленивыми струйками журчала вдоль тротуаров, исчезая в канализационных решетках, на штукатурке домов проступили бесформенные мокрые пятна, с карнизов и водосточных труб непрерывно капало.

Вдыхая тяжелый сырой воздух, Гарри раскрыл черный маггловский зонт и сгорбился под ним, ожидая, когда появятся остальные члены его… теперь уже команды. Он не любил пользоваться волшебным щитом от дождя — встречным магглам могла показаться странной его развевающаяся на ветру одежда и сухие волосы.

Он чуть прищурился, несколько раз моргнул, когда особенно сильный порыв ветра обдал его очки дождевой пылью и обзор слегка затуманился.

В красной телефонной кабинке что-то заскрипело и задвигалось. Проходящий мимо маггл в сером плаще покосился на нее, но словно ничего не заметил. Гарри с сомнением смотрел на его удаляющуюся фигуру, сжимая неудобную ручку зонта и теребя в руке жесткую тесьму перекинутого через плечо рюкзака.

— Привет, Гарри.

Из остановившейся кабинки вынырнула Луна, одетая в короткую голубую мантию с вышитой на спине вульгарной львиной мордой. Из-под мантии выглядывали закатанные до колен штаны, съехавшие гармошкой синие гольфы поверх колготок и ботинки с огромными шнурками. Гарри чувствовал себя донельзя глупо в черной мантии посреди маггловского района. Луна, похоже, его неуверенности не разделяла, а вышедший следом за ней Блейз Забини вообще спокойно развернул над головой магический щит, да так и стоял, поигрывая волшебной палочкой, пока кабинка снова не заскрипела и не уехала вниз.

— Дурацкие порядки, — заметил Гарри, провожая ее взглядом. — Почему нельзя было отправиться прямо из Министерства?

— Конспирация, — Луна пожала плечами. — Но мне тоже иногда кажется, что Моуди переигрывает.

— Не все в Министерстве разделяют его энтузиазм по поводу Драко, — отозвался Блейз спокойно. — Многим была не по душе идея с опечатыванием Поместья…

— Все равно, что покойников год не закапывать, — с отвращением буркнул Гарри. К горлу подступила знакомая тошнота, возникавшая каждый раз при воспоминании о событиях прошлого лета.

– … а теперь не все одобряют планы по его обыску. Но Моуди влиятельная фигура, Министр к нему прислушивается.

Гарри кивнул и не стал уточнять, что доверие к Моуди у Министра, скорее всего, связано с тем, что оба в свое время состояли в Ордене Феникса и преследовали общие цели. А значит, их цели и сейчас не слишком различались.

Глухой аппарационный хлопок известил молодых волшебников о появлении Аластора Моуди. Тот эффектно материализовался на углу дома и бодро заковылял к обернувшимся на шум ребятам, опираясь на посох. Дождь забарабанил по его видавшему виды плащу и растрепанным волосам.

Гарри мгновенно напрягся, рука сама потянулась к палочке, потому что свободной рукой Моуди вцепился в локоть возникшего вместе с ним Драко Малфоя и поволок за собой. Слизеринец по инерции сделал несколько шагов, посекундно спотыкаясь, и только тогда заметил Поттера.

Бледное, худое лицо вытянулось, перекосилось, и Малфой–младший зашипел, дернулся, вырывая руку из цепкой хватки аврора. Синяя мантия распахнулась от резкого движения, и Гарри с удивлением увидел под ней поношенные серые брюки спортивного покроя и рубашку, на которой недоставало нескольких пуговиц. Острые косточки ключиц под серой от грязи кожей, выглядели… так жалко… И только теперь вблизи можно было увидеть кровоподтеки и порезы на лице и шее. И мантия, показавшаяся в зале суда шикарной, при свете дня потеряла всю свою мнимую привлекательность. Пыльная ткань с разводами грязи, лопнувшие серебряные нитки искусной вышивки, обтрепанные и засаленные отвороты рукавов…