Антенну снял. Хочет по ней спуститься.

Другая женщина проговорила:

Да разве ж его антенна выдержит? Разобьется парень…

В это время я увидел, что Никита подает мне какие-то сигналы, показывая в ту сторону, где сидела на подоконнике девочка. Я сразу понял, чего хочет Никита: надо было осторожно отвлечь внимание девочки от шума, который Никита мог произвести, спускаясь с крыши…

Не буду описывать вам того, как мы все переживали за Никиту и девочку, как хотели и ничем не могли помочь им обоим…

Как только Никита подполз к тому месту, которое было напротив окна, он быстро отделился от крыши и заскользил по проводу. Девочка не успела и глазом моргнуть, как Никита толкнул ее вглубь комнаты. Потом попытался схватиться за карниз и не смог: антенна оборвалась, и он рухнул на мостовую. Все это произошло так быстро, что никто не успел подбежать к Никите, чтобы помочь ему…

И вот он лежит сейчас в нашем госпитале, от него не отходит Яша Райтман, которому Никита недавно дал два наряда вне очереди. Когда рядом с Яшей находится его брат Абрам, Яша говорит:

Скажи, Абрам, не поступил бы точно так же и я? Ведь ты меня хорошо знаешь, Абрам.

И Абрам отвечает:

Да, Яша. Я тебя хорошо знаю. И у тебя не хватило бы пороху поступить точно так же…

Никита при падении вывихнул ногу и сильно разбил плечо и руку. Но доктор говорит, что все это можно починить и Никита будет неплохим летчиком.

Тем более, — добавляет Никита, — что я уже имею некоторый опыт.

…Вот видите, хотел написать вам о многих своих товарищах, а рассказал только об одном Никите. Что ж, о нем много можно говорить, Всего не расскажешь. Такой уж он человек, наш Никита Безденежный! Теперь — о другом. Через десять дней — наш праздник! Вчера я был у командира эскадрильи и выпросил у него для вас два пригласительных билета. Посылаю их вам. Рады? Я познакомлю вас со своими товарищами, мы вместе будем смотреть пилотаж наших учителей, увидим наших парашютистов и много-много интересного. Приезжайте, я буду вас ждать и встречать.

Ваш Андр Юшка…»

2

Ура, Игнат, мы едем! — Лиза вскочила, схватила Игната за плечо и закружила по пляшущим под ними доскам. — Мы едем в страну крылатых. Игнашка, мы увидим тысячи голубых петлиц, мы будем ходить рядом с настоящими летчиками! И среди них — наш Андр Юшка, великий иллюзионист! Почему ты молчишь, Игнат? Почему ты не радуешься?

Игнат осторожно отстранился от Лизы и в раздумье проговорил:

Пилотаж… Парашютисты… Голубые петлицы… Рожденный ползать — летать не может. Это про меня, Лиза. Ты слышишь? Про меня это сказано: «Рожденный ползать — летать не может!»

Зачем ты опять начинаешь об этом? — Лиза взяла его за руку. — Все уже прошло, все уже забыто…

Забыто? — Игнат грустно улыбнулся. — Мне труд но забыть свои мечты.

Тяжело ступая, Игнат направился к своему рабочему месту. Взяв в руки кирпич, он с сердцем пристукнул по нему ручкой мастерка и крикнул помощнику;

Давай быстрей! Я тоже хочу подниматься ввысь! Его проворные руки замелькали с такой быстротой, что за ними трудно было уследить. Помощник едва успевал подавать ему кирпичи и смесь. Пот крупными каплями выступил на его лице, но Игнат кричал:

Давай!

Лиза несколько мгновений любовалась работой Игната, но потом, увидев, что помощник не успевает подавать ему материалы, задорно сказала:

А ну, Игнат, держись! Я тоже становлюсь в помощники.

Вначале с правой стороны от Игната начала расти горка кирпичей, но уже через две-три минуты он снова закричал:

Давай!

Стена вырастала с каждой минутой. Руки Игната делали чудеса. Мастерок взлетал вверх, опускался вниз, мелькал справа, слева, казался дирижерской палочкой в быстрых и ловких руках музыканта. И так точны, так красивы были все движения молодого мастера, что помощник, мельком взглянув в него, воскликнул:

Эх, черт, это работу!

Игнат не обернулся, не ответил. О чем он думал в эту минуту? Какое чувство породило в нем этот творческий порыв? Никогда он еще не работал так быстро и с таким вдохновением! Может быть, этим он хотел заглушить щемящее чувство неудачи?..

Он работал уже более часа и не сказал за это время ни единого слова, ни разу неоглянулся по сторонам. Он не видел, как по трапу на леса взобрались Василий Сергеевич Насонов и Иван Андреевич. Они долго стояли и любовались его работой, а когда Лиза, вытирая рукавом мокрое лицо, воскликнула: «Я больше не могу! Запарилась!», Василий Сергеевич подошел к Игнату и сказал:

Передохни немного, парень…

Игнат с недовольным видом отошел от стены и сел на кирпичи.

— Ты всегда так работаешь? — спросил Насонов, с любопытством глядя на Игната.

Не всегда, — признался Игнат. — Такую скорость всегда не дашь…

Захочешь, так дашь, — заметил Иван Андреевич. — Такие руки, мил человек, как у тебя…

Игнат посмотрел на свои руки и засмеялся:

Какие руки? Обыкновенные руки…

Слушай, Морев, — Насонов присел рядом с ним, — ты читал в «Комсомольской правде» о бригадире молодежной бригады каменщиков Родионове?