Еще через минуту Дмитрий услышал негромкий смех, и на пороге показался Юрий Николаевич. Оглядываясь на дверь, он озадаченно пробормотал:

– Ну, кажется, уговорил.

Тут же приблизился вплотную к друзьям и с заговорщеским видом выдохнул:

– Рассказывайте!

Дмитрий уже не удивлялся умению генерала ладить с людьми, но так быстро прийти в себя после того, как… Даже он до сих пор не мог успокоиться. «Это как будто второй раз потерять Светика! Хотя, понятно, что это не его дочь, но…» – Дмитрий решительно выдохнул и прогнал разрывающие душу мысли. Не вдаваясь в подробности, он описал встречу с Пугачевым, вытаскивая из памяти его мыследему, обрисовал картину гибнущих миров; прислушиваясь к тишине в собственной мыслесфере, не забыл упомянуть и о ПервоДиме.

– Вот только мое второе «Я» пока молчит, – закончил он, разглядывая задумчивого генерала.

Юрий Николаевич несколько секунд смотрел сквозь Дмитрия. Мысли его, казалось, были очень далеко. Покачивая головой он, наконец, сфокусировал взгляд на телохранителе. Тот стоял чуть в сторонке и глупо улыбался бывшему работодателю.

– Кто же, черт возьми, виноват во всем этом? – спросил генерал.

Анатолий хлопнул ресницами и молча уставился на Дмитрия.

– Думаю, мы! – нехотя ответил тот. – Вселенная миллиарды лет жила без разума. Но стоило ему прийти в этот мир, как он тут же полез ее переделывать, не задумываясь, нужно ли ей это.

– Ты хочешь сказать, что все происходящее с нами в последнее время – это… – опешил Юрий Николаевич, не желая верить своим ушам. – Вселенная борется с нами? – он говорил с придыханием, ловя ртом воздух и удивленно выпучивая глаза.

Дмитрий пожал плечами.

– Но почему? – едва не завопил генерал, но, покосившись в сторону кухни, вжал голову в плечи и продолжил шепотом. – Зачем ей воевать с нами? Зачем ей уничтожать нас? Ведь, если я правильно помню, мы единственная сила, которая противостоит главному ее врагу – энтропии.

– Знал бы я.

Юрий Николаевич не удовлетворился ответом.

– И все же, как ты думаешь? – продолжил он.

– Бейрут говорит, что наш мир – материализация очень сложной программы. Если он прав, то она просто обязана иметь защиту от вмешательства в ее работу. Мы взламываем ее и тем самым превращаемся для Мироздания в вирус. И все, что мы видим теперь – антивирусный процесс, который стремиться стереть нас, как обычный вирус. Может, наше существование даже прописано в ней на каком-то уровне, и она бы и дальше не трогала нас, пока мы сами не ступили на тропу войны.

– Поясни! – попросил генерал.

– Изменяясь, мы меняем окружающий мир. Мы подгоняем мир под себя, но и он изменяет нас. До тех пор, пока существует равновесие, все в порядке, но как только мы нарушили равновесие… Короче, прыгая по ветвям древа времен, мы разрушаем его структуру, создаем новые ветви там, где их быть не должно. Это и приводит к отторжению со стороны Мироздания. А может, я не прав, и все происходит не так и не потому, но ничего лучшего я лично придумать не могу.

Дмитрий замолчал. В голове его родились странные картины. Вселенная вдруг обрела человеческое лицо, на какой-то миг превратилась в мать Бейрута. Женщина с укоризной покачала головой и обернулась отцом Михаилом. Батюшка погрозил скрюченным старческим пальцем и растворился, уступая место озадаченной физиономии Юрия Николаевича.

– Что же нам делать?

Дмитрию показалось, что генерал не особенно надеется услышать ответ. Спрашивает так – по инерции.

«Что делать?» – Дмитрий и сам раз за разом задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Сейчас бы не помешала помощь ПервоДима, но в голове тишина, словно не было никакого переноса, а все, что происходило перед его глазами в военизированном мире, ему только привиделось.

– Брат, ты где? – закричал он мысленно. Позвал так, как звал своего двойника раньше, когда тот был еще на другой ветви Хронодендрида.

– Что делать-то будем? – услышал он голос генерала и непонятно почему разозлился.

– Что делать, что делать! Я что вам, Господь Бог? Не знаю я, что делать!

В комнате воцарилась напряженная тишина. Громкие звуки, доносившиеся из-за двери кухни, стихли, кашлянул генерал.

– Чего это он? – прошептала Светлана, появляясь на пороге.

Холодное «он» просто обязано было поцарапать душу, но – нет, холодная пустота. Тряхнув головой, Дмитрий вприщур посмотрел на девицу. Ему вдруг показалось, что на пороге кухни стоит Светик – его самый-самый… Сердце, обязанное пуститься вскачь, только екнуло – и тут же успокоилось, продолжило выстукивать монотонно и равномерно. Глядя на девушку, сердито кусавшую губу, он вдруг понял, что перед ним чужой человек.

– Ты любил ее?

Неожиданный вопрос сбил его с толку. На какой-то миг Дмитрию показалось, что вернулась она – его Светик. «Вот сейчас улыбнется и признается, что все это время прикидывалась, чтобы проверить его чувства», – всеми фибрами своей души он вцепился в проснувшиеся эмоции.

– Я и сейчас ее… – задохнулся, но вместо того, чтобы вытолкнуть тяжелые мысли из головы, кинулся навстречу тяжелым, разрывающим душу воспоминаниям.

«Это не Светик. Ты переживаешь из-за незнакомого человека. Светик умерла!» – Дмитрий в очередной раз встряхнул головой и решительно шагнул к двери.