«Э, э, постой, чувак, я все понимаю, но что-то тебя понесло, я вообще не совсем готов».

– Мы хотим жить в другой России. Изменить её – наша задача. Простите, я сегодня немного перегибаю, но после Лондона я хочу, чтобы вы все поняли – у нас есть реальный шанс все изменить, и не воспользоваться им – преступление.

Вербицкий отпил кофе. Сделал паузу и посмотрел в окно. Все сидели с каменными лицами, даже не ёрзая на стульях. «Я не узнаю вас, чуваки, вы такие же, как я, или я что-то сильно пропустил за это время?» Признаться, в душу стали закрадываться сомнения о целесообразности моего присутствия здесь.

– Теперь об основном. Я хочу, чтобы главной целью нашей работы были не просто контрреагирования в СМИ. Мне не нужны вчерашние методы митингов и «круглых столов» на радио, не нужны простые осуждающие или альтернативные комментарии по телевидению, не нужны пространные статьи в газетах. Я хочу нового подхода. Я хочу фантазии и смелых решений.

Вербицкий снова замолчал, затем круто развернулся в кресле и уставился на меня.

– И вот за этим я пригласил Антона. Я хочу не просто координации, но выработки, как теперь говорят, «креатива». Я хочу свежих идей и точечных, но эффективных ударов по информационной среде. До сегодняшнего дня мы были эффектны. Теперь нам нужно быть эффективными. Антон, в течение месяца твоя задача создать новую команду креативщиков, готовых рождать идеи в режиме нон-стоп. У нас мало времени. Практически нет. Твой предшественник, Игорь Муратов, был неплохим специалистом, но старого формата. Как видишь, твои коллеги практически ровесники. Ребята, я очень хочу, чтобы у нас всё получилось. Другого шанса изменить что-то в стране, боюсь, не будет.

«Я, Аркаша, с удовольствием бы поверил в то, какой ты весь из себя идейный. Только вот что-то мне мешает. То ли наличие такого количества охраны, то ли частые поездки в Лондон. Не знаешь, что именно?»

– Теперь о финансировании…

В этот момент мне показалось, что кабинет, подобно гигантскому организму, сжавшемуся до прошедшей секунды в комок, наконец, расслабился и выдохнул. Узнаю вас, пацаны! А я уж было боялся. Да, мудаки вы все, конечно, бываете изрядные, но иногда вы делаете то, что возвращает вам ваше доброе имя.

Вербицкий какое-то время рассказывал о том, каким образом теперь следует планировать бюджеты, каковы предельные сметы расходов и что он лично теперь будет осуществлять финансирование. После прочтения комитетского «тёмника» и пары технических вопросов все вышли, оставив нас с Вербицким наедине.

– Ты знаешь, Антон, а ты молодец. Хорошо держался. Пару раз дал понять, что в теме. Я почему-то, как первый раз о твоих делах прочитал, так подумал, что когда-нибудь мы будем работать вместе. Я верю в то, что у нас всё получится. У тебя получится. Потому что ты теперь здесь мозг.

– Аркадий Яковлевич, я вижу ребята хорошие, их только чуть направить нужно. Я вас уверяю, в течение месяца уже будут первые результаты. У меня вопросы есть технические.

– Давай.

– Мне нужен автомобиль с водителем и некоторый бюджет на формирование новой команды. Ещё я хотел бы привести с собой часть моей старой команды.

– С машиной вопросов нет, с бюджетом тоже. Команда твоя старая большая?

– Да нет, человек пять.

– Годится. Что ещё? По охране и режиму Алексеев введёт тебя в курс дела. Твои личные условия обсудим завтра. Ещё есть нюансы?

– Да, в общем, нет. Работать хочется, тут не до частностей.

– Отлично. Если что – на этот мобильный, – он протянул бумажку с номером. – Я поехал. Будем на связи.

– Спасибо и до встречи, – протянул я руку.

– Увидимся. Антон, у тебя всё получится, – Вербицкий сжал мою руку чуть сильнее и вышел из кабинета.

Я сел в своё новое кресло, закурил, не найдя пепельницы, оторвал от пачки сигарет крышку и начал разглядывать кабинет. Взгляд мой упёрся в бар, я подошёл, открыл его дверцу, убедился в том, что он пуст, и вернулся к столу. В дверь постучали.

– Да.

– Здравствуйте. Можно? Я представиться. Меня зовут Алла, – в кабинет зашла та самая телка с ресепшн, с глубоким трауром в глазах. У некоторых секретарш есть такая тактика – скорбь об ушедшем боссе, невзирая на то, что он с собой не позвал. Видимо, они думают, что таким образом сразу добьются расположения нового начальника, который, как и все, любит преданность. Это был не мой случай. Хотя её главная ошибка была не в этом, а в том, что настоящее искусство ассистента – с порога угадывать статус входящих. Или будущий статус.

– Очень приятно. Алла, можно кофе? Чёрный, два сахара. Не растворимый.

– А… ещё что-нибудь?

– Пепельницу принесите. Даже две.

– Пепельницы? А у нас их нет. Игорь Эдуардович не курил, – слегка укоризненно заметила она.

– Нет, так купите. И позовите кого-то, чтобы дверцу бара подкрутил, она скрипит.

– А… а просто Игорь Эдуардович не пользовался им никогда, он все больше чай любил. Зелёный.

Последняя реплика этой дуры просто взбесила меня.

– Чай? А ещё что он любил?