– Простите, а можно поподробнее про то, чем заменить солнце?

– Про это мы ещё вспомним, не торопись. Давай сначала разберёмся с самим солнцем. Игуаны очень игривые создания. Их любознательность – настоящая находка для исследователей, – Дроздов вынул из кармана мягкую игрушку в виде пушистого розового кролика и аккуратно положил на камень перед игуанами. Игуаны некоторое время наблюдали за кроликом, затем по одной подползли к нему. Самая бесстрашная игуана потрогала его лапой. Убедившись, что опасности нет, все трое улеглись рядом с ним. На мордах игуан нарисовалось блаженство.

– Кролик – очень хорошая игрушка. Он не может причинить вреда игуанам. Они придут сюда завтра и так же лягут рядом с ним.

За спиной Дроздова день быстро сменился ночью, затем снова наступил день, и после нескольких смен кадров я снова увидел игуан, лежащих рядом с кроликом.

– Они, кажется, привыкли, – резюмировал я.

– Точно. Проведём эксперимент. – Дроздов вытащил из кармана огромную лупу и поставил её между мордой кролика и игуанами. Через лупу на меня и игуан смотрели огромные глаза и два жёлтых резца. Всё это напоминало сцену из фильма «Маска», когда на собаку надели маску древнего божества и она внезапно превратилась в крокодила. Ящерицы бросились врассыпную. Дроздов убрал лупу в карман.

– Кажется, ничего не изменилось, правда, Антон? Кролик остался прежним, но ящерицы больше не придут сюда греться…

– Спецэффекты. Чистый Голливуд – не ожидал от вас такого.

– Никакого Голливуда. В тебе, во мне, во всех нас есть разные черты. Выставив напоказ лучшие из них, мы кажемся добрыми. Выставив худшие – кажемся злыми. Но меняемся ли мы сами от этого? Становимся ли мы злее или добрее?

– Шельмовство фокусника, – тихо сказал я, поражённый простотой открытия.

– Мы называем это масштабированием нужных деталей.

– Стойте, стойте. Я понял. Мы сумели их напугать. Но цель-то была другая!

– Антон, ты очень торопишься. Это хорошо для быстрого просмотра анкет на сайте знакомств, но не для исследователя.

Я смутился и даже хотел пуститься в полемику по поводу «Незнакомки», но передумал, ощутив себя стоящим на пороге близкой развязки.

Дроздов пошёл куда-то в кусты и вытащил оттуда трясущую головой игуану.

– Она в стрессе, малышка. Пойдём, пойдём, напугал тебя зайчик.

Он шагнул обратно в студию и подошёл к груде камней, которую я сначала не заметил. Положив на камни игуану, он погладил её, приговаривая:

– Все хорошо, все хорошо, принцесса. Сейчас солнышко выглянет и Гоша придёт. Познакомишься с Гошей?

Дроздов подошёл к стене, нажал на клавишу, и над камнями зажглась яркая лампа дневного света.

– Вот и солнышко вышло. Тепло, ярко. Тебе нравится, принцесса?

Игуана посмотрела на него, потом на меня, потом подняла глаза к лампе и довольно прищурилась.

– А вот и яркое московское солнце… – вырвалось у меня.

Откуда-то сбоку выполз Гоша. Медленно продвинулся к камню. Затем взобрался на него. Какое-то время они лежали рядом, но вот Гоша повернулся к нам мордой и стал карабкаться на принцессу. Обе ящерицы дружно закивали головами.

– Совсем как люди. Не будем их смущать, у них начались брачные игры, – промурлыкал Дроздов.

Я сидел и не мог вымолвить ни слова. Система будто бы пустила меня внутрь. Всё стало настолько просто и ясно, что я невольно засомневался в собственных интеллектуальных способностях. Это было так очевидно, что даже третьеклассник смог бы освоить эту технику. Да что там! Все мы изначально знали этот фокус с детства. Самое сложное оказалось допустить то, что он работает в любой ситуации.

– Я хочу сказать… то есть, простите. Мне с детства нравилась ваша программа. Я просто не понял, к чему всё это. Сами понимаете. Я же тут первый раз… Я думал, все сложнее, а тут… хотя, конечно, все очень сложно, просто… ой, что-то я запутался совсем…

– Просто любому исследователю нужно уметь наблюдать, Антоша. И возвращаться к опыту простых вещей для управления более сложными процессами. Мир животных – удивительная кладовая знаний.

– Да, но я хотел бы сказать. Есть одна сложность. Люди не игуаны, они не перепутают солнце с лампочкой…

– Антон, ты либо невнимательно следишь, либо действительно не ту профессию выбрал, – Дроздов стал раздражаться, – сначала нужно разобраться, что для человека важнее, название предмета или его суть.

– То есть электрический свет…

– Антон, наша передача подходит к концу. Свет изучают в «Очевидном – невероятном», я слабоват в физике. На мой взгляд, не важно, каким словом ты это назовёшь. Допускаю, что во вселенной кому-то и наше солнце кажется настольной лампой. Равно как и наоборот…

– Постойте, у меня последний вопрос. – Я чувствовал, что хочу спросить что-то очень важное, но, от волнения, не мог сформулировать конкретно. Дроздов повернулся ко мне спиной и направился в глубь экрана, – я хочу спросить, послушайте, прошу вас! Где взять такую лупу и такого зайца, чтобы все разом…