— Не представляю, как такое можно утаить, — ответил Джед.

— Слушайте, мистер, если Рода намерена вытащить нас всех из ямы, которую нам выкопали большие корпорации, меня это устраивает. Я не задаю вопросов, когда мне светит прибыль.

Рядом возник один из парнишек Джеда:

— К вам пришли.

Барбара Моррисон Колелла, невысокая курносая и голубоглазая блондинка, очень походила на актрис, играющих в земных телефильмах роли глупеньких блондиночек.

У нее имелся диплом по «семейной экономике», который на Земле, как я догадываюсь, мало что значил. Но здесь это специальность. Чтобы держаться в рамках семейного бюджета, необходимо знать все об устройстве и работе систем жизнеобеспечения, разбираться в ценах, зависящих от орбит и стартовых окон, отлично владеть методами выращивания пищи на голом камне, а заодно иметь представление и об энергосистемах.

Барбара была рада нас видеть, особенно Джанет. Но тут нас ждал сюрприз. Когда она заметила Далквиста, ее улыбка почти погасла.

— Здравствуй, Бак, — сказала она.

— Здравствуй. Что, Бобби, удивлена?

— Нет. Я знала, что ты прилетишь.

— Так вы знакомы? — поинтересовался я.

— Да. — Далквист и бровью не повел. — Как это произошло, Бобби?

Она обвела нас взглядом и указала на Джеда.

— Спроси его. Он знает больше меня.

— Мистер Андерсон? — обратился к нему Далквист.

Судя по тону, он занялся привычным делом и ни секунды не сомневался, что получит ответ. Если Джеду это и не понравилось, то вида он не подал.

— Да очень просто. Джо всегда выглядел нормально после смены…

Далквист взглянул на Барбару. Та кивнула.

— …кроме того последнего вечера. В тот раз он вдрызг напился. И все время бормотал нечто вроде: «Только не так. Должен же быть другой способ».

— Вы поняли, что он имел в виду?

— Нет. Но он постоянно это повторял. А когда окончательно надрался, я попросил двух парней из его смены отвести Джо домой. >

— И что произошло, когда он пришел домой?

— Он не пришел домой, Бак, — ответила Барбара. — Я стала волноваться, потом принялась искать его, где только могла, но так и не нашла. А парни, с которыми он ушел, сказали, что ему по дороге полегчало, и дальше он пошел один.

— Идиоты, — пробормотал Джед. — В таком состоянии вообще нельзя выходить наружу.

— А его нашли снаружи?

— Возле обогатительной фабрики. Шлем валялся рядом. Джо был мертв уже часов пять или шесть. Дознание проводили прямо здесь, за тем самым столом, где сегодня сидел аль Шамлан.

— А кто проводил дознание? — спросил Далквист.

— Рода.

— Ерунда какая-то, — буркнул я.

— Точно. — Джанет это тоже не понравилось. — Барбара, ты не догадываешься, что могли означать слова Джо? Что его беспокоило?

— Та-ак! — Далквист покачал головой. — И это вы называете самоубийством?

— Ну, сами понимаете, — пояснил Джед. — Если человек напивается в стельку, а потом начинает бродить снаружи, то это вполне может быть самоубийство. Хорнбайндер даже сказал, что мы поможем Барбаре, признав это несчастным случаем.

— И был, разумеется, прав, — согласился Далквист, доставая из сумочки бумаги. — Интересно, знал ли он, что все служащие «Хансена», уходя на пенсию, получают в качестве премии оплаченный страховой полис?

— Первый раз слышу, — сказал я.

— И сколько он стоит? — спросила более практичная Джанет.

— Точную сумму я сейчас назвать не могу, — признался Далквист. — Она зависит от состояния трастового счета. Но ее будет вполне достаточно, чтобы Барбара с детьми смогла вернуться на Марс и оплачивать расходы на проживание. А ты хочешь вернуться?

— Не знаю, — ответила Барбара. — Надо подумать. Мы с Джо прилетели сюда, чтобы оказаться подальше от больших компаний.

И я вовсе не обязана любить Роду и ее марионеток из городского совета, чтобы ценить то, что мы получили на Джефферсоне. Независимость тоже имеет свою цену.

— Воистину, — произнес Далквист, но был явно не согласен с Барбарой, и все мы внезапно поняли, что они с ней на эту тему уже спорили. Интересно только, когда?

— А ты бы как поступила, Джанет? — спросила Барбара.

— Нечестный вопрос. — Джанет пожала плечами. — Мы с Роландом приняли решение давным-давно. Но никто из нас не оставался один. — Она коснулась под столом моей руки.