Разоблачения спровоцировали общественное недовольство. В Конгрессе было инициировано расследование связей ЦРУ с наркотрафиком. Чернокожие демонстранты пошли маршем, чтобы выразить свой гнев по поводу предполагаемого соучастия правительства в эпидемии, которая разрушала, главным образом, их детей и отправляла в тюрьмы сотни тысяч афромериканцев. Под таким давлением правительство назначило расследование, проводившееся самим ЦРУ, которое установило, что ЦРУ не было причастно к торговле наркотиками. Но Уэбб никогда не делал такого заявления, он заявлял лишь о соучастии ЦРУ, но не о прямой вовлечённости.

Для Гэри Уэбба публикация статьи «Тёмный альянс» стала началом трудного периода в его жизни. Он обнаружил, что ему было чрезвычайно трудно сохранить работу в журналистике. 10 декабря 2004 года Уэбб был найден мёртвым с двумя огнестрельными ранениями в голове115, и в течение нескольких дней после смерти Гэри Уэбба Марк Занидес был вытянут на свет из безвестности, чем он и воспользовался. После того как Уэбб выдвинул на первый план его роль в «Деле фрогмена», он был назначен поддерживать в суде обвинение по делу о шпионе высокого ранга под названием «Русские идут».

Из дневника

Позвонил Харрис и сказал, что файл доказательств прибыл. Он хотел бы сделать копию и переслать её мне.

Файл представлял собой толстую пачку бумаги с записями бесед и протоколами допросов, охватывающими промежуток времени от 14 января и до интервью Энтони Шу-Шин Ку 14 февраля. Он включал также список того, что ФБР нашло в моём компьютере.

Я читал, отыскивая «озабоченности», упоминаемые Занидесом. Я прочитал файл повторно. Я позвонил Марку.

– Я ничего не могу увидеть в файле, – сказал я ему.

Он также прочитал файл и позвонил Занидесу, чтобы найти «озабоченности».

– Посмотрите на страницу 2, – сказал он мне. – Там есть «ложное заявление», и это составляет «озабоченность» обвинителей116.

Это была одна из страниц, написанных агентом Коблицем, на которой зафиксирована его беседа со мной, которую я прочитал уже дважды. Это не был правдивый отчёт о том, что я сказал. Он завершался словами: «Сугру… подтвердил, что все предшествующие показания записаны верно». Коблиц не зачитывал мне свои записи, и поэтому у меня не было возможности подтвердить, верно или неверно записаны мои показания.

Я прочитал страницу 2 и взглянул на предпоследнее предложение: «Никто не просил содействия в получении оборудования, на экспорт которого наложены ограничения». Это было неправдой и явным противоречием, так как Коблиц написал на предыдущей странице, что «Компания “Amideon” ранее добивалась выдачи экспортной лицензии для закупок». Клиент просил содействия в получении оборудования, на экспорт которого наложены ограничения, и мы помогли получить лицензию.

– Думаю, что нашёл это, – сказал я Марку, – предпоследнее предложение… никто не просил… – зачитывал я предложение.

– Нет, – сказал Марк, останавливая моё чтение. – Посмотрите дальше вверху.

Я прочитал ещё одно неверное высказывание: «Сугру не полагает также, что экспорт эвалайзеров-демодуляторов, безотносительно к их возможностям, потребовал бы получения лицензии». Это была явная неправда. Мы закупали такое оборудование от «AST» только в прошлом году, и лицензия была выдана Министерством торговли.

– Нет, – сказал он, – это другая строка, – и зачитал: – «Сугру не знал, что “AST” представляет документацию для каких-либо проверок или запросов, касающихся возможности лицензирования такой сделки».

Я читал и перечитывал строку, но она не добавляла смысла.

– Я приду, и Вы сможете объяснить мне это, – сказал я Марку.

Я пришёл в офис Марка, и он постарался объяснить. Я знал, что компания «AST» разрабатывала новый продукт, и этот продукт, как и всё остальное, что производит компания «AST», нуждается в экспортной лицензии, чтобы продавать его иностранному заказчику. То, что я был обвинён в «отрицании», как объяснил Марк, означало, что я знал, что был сделан запрос для лицензирования нового продукта. Я спросил Кармайна, и он подтвердил: «Да, это нуждается в лицензии». Я не был удивлён этим, потому что почти всё, что производит компания «AST», используется Агентством национальной безопасности или вооружёнными силами США.

– Всё, что производит компания «AST», требует лицензии, – разъяснил я Марку. – Разумеется, компания «AST» должна представлять документацию для проверок или запросов, касающихся возможности лицензировать какую-либо сделку.

– Вы пропустили один пункт, – ответил Марк, – Занидес говорит, что Вы «отрицали», что Вы «знали». Вот в чём его дело.

– Но «AST» должна делать это для любого своего продукта… – сказал я. – Почему бы я отрицал это?

– Ложные заявления – хлеб с маслом для ФБР, – объяснил Марк.