На мели

Ирония нынешней ситуации заключалась в том, что они свободно уже сегодня могли бы уехать домой. Им здесь нечего было больше делать, ничто больше не связывало их с этим городом. Но они не могли уехать, потому что у них, естественно, из соображений экономии, были заранее куплены самые дешевые билеты на самолет. Это был так называемый apex– рейс, билеты на который нельзя было поменять, и которые можно было использовать лишь в точно назначенный день, то есть завтра. Они, правда, сходили в кассу Финэйр, Рудольфо даже показал свое удостоверение и попросил передать привет директору Финэйра, которого он якобы хорошо знал, но все было бесполезно. Закон есть закон.

Это означало, что они должны были переселиться куда-нибудь еще на одну ночь. Нужно было найти ночлег еще дешевле предыдущего. Екабс предложил позвонить Прийту Магомаеву. Это был хороший совет. Прийт Магомаев был холостяком и мог знать все норы.

Так и получилось. По словам Прийта Магомаева, можно было найти очень дешевый ночлег, и он обещал позвонить через полчаса. Тем временем они упаковали свои вещи.

Вскоре позвонил Прийт Магомаев и сообщил им адрес гостиницы под названием “Petitе Parisienne”.

“Я им позвонил и рассказал о вашем положении. Что вы официальные представители Эстонской Республики, этого я им, конечно, не сообщил. Они пообещали вас как-нибудь устроить. Подешевле, само собой. Всего хорошего и приятного полета домой”.

Еще один переезд

Они вытащили свой багаж в фойе. Портье спросил, не вызвать ли такси.

“Разумеется, — ответил Рудольфо, который решил достойно покинуть гостиницу, и ослепительно улыбнулся. — Даже два, ведь нас так много”.

Фабиан испугался, Андерсон презрительно замолчал, Екабс задумался.

“Такси поданы, сеньоры”, — известил портье вскоре и подскочил к самому большому чемодану. За это шеф что-то сунул ему в руку. Когда они отъехали примерно на сто метров и завернули за угол, Рудольфо схватился за голову и сказал таксисту, что они немедленно должны выйти, дескать что-то у них случилось. Таксист недоуменно пожал плечами.

“Мы не можем себе позволить дорогую поездку, — произнес Рудольфо назидательно, когда они стояли на тротуаре возле груды чемоданов. — Кроме того, я изучил карту. Эта гостиница всего в двух километрах отсюда. Орвел, наступил твой звездный час!”

Но ведь и у Орвела было всего две руки, так что и другим пришлось тащить чемоданы. Они были тяжелые, потому что шеф велел доставить домой разные документы и прочий бумажный материал, который в разных учреждениях щедро раздавали.

“Мы должны их проработать и принять за образец. Наши чиновники должны знать, как дела делаются и как функционирует образцовая западная бюрократия”, — сказал он.

Кроме того в чемоданах остались Калевипоэги и Линды, которые раздать они не успели, а выбросить не решились. Чемодан Фабиана был очень высокий, и тащить его было неудобно. Но поскольку он был на колесиках, то Фабиан его катил. Тротуар был не асфальтирован, а покрыт мелкой плиткой. Поэтому чемодан дребезжал, как гремучая змея.

Сидевший на обочине нищий насмешливо их разглядывал.

Чистильщик сапог прервал свою работу, посмотрел на них и задумчиво закурил, сидящий перед ним клиент тоже закурил. Они обменялись репликами, еще раз на них взглянули, сказали что-то еще, закивали и расхохотались.

По соседству с борделем

Они свернули с главной улицы в узенький переулок. Он был довольно мрачный. Между высящимися с двух сторон семиэтажными домами виднелась тонкая полоска синего неба. На верхних балконах сушилось белье. Слева внимание Фабиана привлекла пестрая реклама с полуголыми девицами.

Там же, в пятидесяти метрах, они обнаружили дверь с вывеской “Petitе Parisienne”. За стойкой хлопотал портье, который бегло говорил по-английски. Да, он о них уже знает. Их комнаты, конечно, не люкс, но зато дешевые.

Почему-то портье запросил у них паспорта. Может, здесь объявлялись элементы, которые норовили покинуть гостиницу, не заплатив, или в отношении которых испытывала интерес полиция?

“Не отдавайте паспорта, только удостоверение личности гражданина Эстонии, если оно у вас есть, — посоветовал шеф. — Там имеется несколько слов и на французском”.

Фабиан, оплачивая счет, был рад, что последовал совету Коэрапуу и не отдал все деньги Рудольфо. Из того, что у него осталось, как раз хватало на одну ночь, на пять гамбургеров и на такси в аэропорт.

Комнаты и впрямь были аскетичными.

Там была полуторная кушетка и приторно пахнущие прорезиненные занавески, маленькая тумбочка в изголовье и раковина. Туалет был в коридоре, к счастью, в их половине. Зато в номере имелось биде.

“Что бы это значило? — почесал затылок Екабс. — Туалета в номере нет, а биде есть?! Никакой логики”.