— А вот это ты верно подметила, — подчеркнул я. — Проследи, пожалуйста, чтобы он был без оружия. А то еще поранит кого-нибудь, во мраке-то…

— Не бойся, тебе это не угрожает, — ухмыльнулась ведьма. — Ты умрешь совсем молоденьким — от венерического заболевания. Тут и гадать не нужно — вся твоя героическая судьба на лице написана.

Я внимательно посмотрел на нее и спросил, что еще написано на моем лице. Ведьма приложила пальчик к губам и сделала вид, что соображает.

— Well… Тут написано, что сразу после поимки Рогволода ты… ага!.. ты вернешь мне поясок, и… мы расстанемся подружками!

Я улыбнулся.

— Никогда не верь тому, что написано на лице мужчины, — сказал я грустно и нравоучительно добавил: — Лица людей врут, как московские газеты. Впрочем… разве ты знаешь, что такое московские газеты?.. Ты в Москве-то была хоть разок? Или ее еще не построили?

— Одну минуту. — Ведьма вдруг озабоченно вздрогнула. — Совсем забыла: я хочу есть. У меня строжайшая диета, по часам. Значит, так: три части свежего вишневого меда, одна часть взбитого яичного желтка и полторы унции толченых лимонных корочек… Да! Когда будешь добавлять цитрусовый порошок, не забудь слегка подогреть смесь…

— Угу, — сказал я. — Обычно я добавляю еще немного гвоздики и полтора грамма фруктового ванилина. Выдержав полтора часа в молодом красном вине, вбрызгиваю восемь капель ромашкового масла и высыпаю четверть унции размельченного кокосового ореха. Потом взбиваю все это до кипения, довожу до белого каления, выбрасываю в мусоропровод и жду, пока жена приготовит мне нормальный ужин.

Метанка радостно кивнула.

— Послушай, попроси свою жену: пусть она и мне приготовит, о’кей? — сказала она невозмутимо. — А то я умру от бессилия. На голодный желудок даже целоваться неприятно, честное слово.

— Охотно верю, — согласился я. — То-то я смотрю, ты уже целый час воздерживаешься. Придется тебя накормить, а иначе как ты с Рогволодом сладишь?

Одернув платьице и подтянув браслеты к локтю, чтоб не болтались, ведьма побежала к выходу из горницы. Я шел сзади и размышлял об увиденном. Нет, это не мисс Турция. Это гораздо круче: со спины просто юная фея — скорее всего, розовый поясок затягивается на этой талии в три оборота. И как забавно все двигается, когда она спускается по лестнице — просто чудо природы! Поневоле задумаешься: а не жирно ли Рогволоду придется? Может быть, и правда лучше привлечь к операции Гнедана в лентах?..

Внизу — то есть, условно говоря, в столовой — по-прежнему никого не было. Клуха с Гаем и Лито с Гнеданом занимались, видимо, своими неотложными делами и отнюдь не спешили кормить Метанку ужином. Пришлось самостоятельно отыскать на подоконнике банку с чем-то медовым и вывалить содержимое на плошку. Метанка попробовала свой ужин кончиком безымянного пальца и сморщила веснушчатый носик.

— Если это вишневый мед, то я — китайская летчица, — сказала она капризно и отодвинула плошку. — Я не могу есть что попало. У меня фигура. Лучше умереть от бессилия, чем от ожирения.

— Ты обязана нормально питаться, — заметил я. — Твое здоровье принадлежит партии, а фигура — временно — Рогволоду Опорьевскому. Поэтому не осложняй круговорот веществ в природе и поскорее включайся в глобальный метаболизм.

Метанка брезгливо приблизила плошку и, достав с полки нож, принялась нарезать медовый слиток тонкими дольками. Ножик она зачем-то держала обеими руками и налегала на него всем телом, то и дело привставая с лавки. Дольки были прозрачные и липкие — я подумал вдруг, что если каждый день есть вишневый мед, можно научиться летать. Наверное, она вся внутри состоит из этого меда, как пчелиные соты. Подцепив острием ножа тоненький кусочек меда, Метанка осторожно раскрыла рот и положила сладкую пластинку на вздрагивающий розовый язык.

— М-м-м, — сказала она и неуловимо улыбнулась. Я присел сбоку. Заметьте, что даже в такую минуту я не забывал поддерживать девушку за талию.

— Хочешь меда? — спросила она, участливо подняв брови. А я ужаснулся. И руку убрал, и даже отпрянул от стола. Я вспомнил. Вспомнил, почему знаком этот травянистый взгляд сквозь витую проволоку волос. Когда мне было лет тринадцать, я видел ее в самом первом эротическом сне своей напряженной жизни. Вот откуда этот странный гибрид девочки и женщины — то бледный, солнечный ребенок, а то вдруг самая настоящая самочка — влажная и гладкая… Да, это она — плод моей собственной подростковой фантазии… Я узнал ее, и мне стало тошно.

По-настоящему испугаться я не успел. С ломовым напором распахнулась дверь, и в доме стало многолюдно. Спиной вперед в комнату проник Лито, тащивший на пару с Травенем какие-то экзотические носилки из веток, на которых, вальяжно развалившись, лежал раненый Гай. Рана, впрочем, не мешала ему довольно улыбаться. Я его вполне понимаю — не каждому удается найти себе двух идиотов, чтоб на носилках таскали.

— Хари Кришна, — сказал я, приветствуя братьев по классу.

— Хари Рама, — немедленно и совсем как эхо продублировала Метанка.