А в Приазовске произошли трагические события: вначале был арестован Василий, а затем Надежда Илларионовна, Ирина, работники магазинов и ларьков, с которыми в тот день встречался Трубников.

Погубила Василия Трубникова неосторожность, скорее жадность к самогонке. И вот как это произошло.

В Пятихатку он приехал в то время, когда Метелин печатал сводку о больших потерях немцев на Южном фронте. Трубников спустился в погреб. Поздоровавшись с ним, Метелин сказал:

— Последние допечатаю и — смываюсь.

Если бы не слово «последние», Василий наверняка взбунтовался, повторил бы Семену то, что сказал дома: «Баста! Выхожу из игры». А такого оборота не ожидал, в недоумении переспросил:

— Последние! Почему?

Метелин, поколебавшись, ответил:

— В другое место перебрасывают.

Василий не стал уточнять куда и почему — не полагалось. Он взялся крутить ручку печатного станка, чтобы Семен быстрее управился с делом.

Задолго до рассвета Метелин с листовками и остатками шрифтов покинул хутор, пообещав на днях вернуться и забрать печатный станок.

Пачку листовок Василий согласился передать Ирине. Про себя он так решил: «Не буду отказом огорчать Семена. Но слово свое сдержу — ни от Кости, ни от Ирины не приму больше ни единого поручения. Под боком Насти буду выжидать, что будет, то будет. Пора о собственной голове позаботиться — единственная ведь!»

Весь тот вечер Василий рисовал в воображении радужные картины хуторской жизни без волнения и тревог. Перед ужином, не дождавшись ухода Метелина, он шепнул Насте:

— Женушка, родненькая, скоро перееду к тебе.

Настя, конечно, обрадовалась — давно настаивала на его переселении в хутор: не догадывалась, глупенькая, что находиться бок о бок с подпольщиком, да еще с таким, как Метелин, — большой риск. Вот почему Василий не хотел жить у Насти. Теперь все становилось на свои места: опасный квартирант съезжает.

После ужина Василий побывал у бригадира, договорился о работе: сгодился диплом агронома.

Утром Настя к завтраку выставила бутылку «дымки»: как же — муж теперь вместе с ней будет работать в огородной бригаде! Пока она хлопотала у печки, Василий выпил лишнего, позднее обычного выехал из Пятихаток, захватил для сестры упакованные в оберточную бумагу листовки.

День обещал быть тихим, солнечным. Подбадривая лошадь хворостинкой, Трубников насвистывал что-то веселое. Впервые за многие месяцы покойно у Василия на душе да и совесть у него вполне чиста. Метелин по доброй воле отказался от Настиной квартиры, теперь не надо будет трепетать при встрече с полицаем.

Телега была загружена пустыми ящиками, которые вчера Василий собрал по торговым точкам.

У шлагбаума Трубников остановил лошадь: к переезду приближался поезд. К возчику подошел полицейский, постоянно дежуривший на переезде. Частые встречи сделали их почти приятелями.

Трубников на пользу себе обратил знакомство с представителем новой власти. В часы его дежурства прихватывал опасные грузы. Таким манером переправил из города «американку», взрывные заряды.

Сейчас, уловив спиртной запах, исходящий от Василия, полицай приятно потянулся, подмигнул, зачмокал губами. У него, как всегда, с утра побаливала голова — край как хотелось опохмелиться.

— Выручи, дружок, — взмолился полицай. — Вчера перехватил. С утра маюсь, во рту будто стадо волов ночевало. Спасай, дружок, дай опохмелиться.

Случалось, что Василий наливал ему чарку-другую. На этот раз, на свою беду, поскупился, руками развел: рад бы, мол, да наличность отсутствует.

Полицай не поверил ему, проявил настойчивость, забрался на телегу, принялся шарить в пустой таре. Нашел-таки бутылку и, размотав тряпку, в которую она была укутана, поднес к носу.

— Жилишь, приятель!

С раздражением, еще решительнее зашуровал в ящиках. Раз обманул — заберу до последней капли.

Откуда-то из-под ящика выхватил пакет:

— Да у тебя и закусон? Ну и жмот!

Василий рванул пакет к себе. Полицай не отпускал. Трубников потянул сильнее. Оберточная бумага лопнула. Струя воздуха от проходящего поезда подхватила, растрепала листовки, и они, порхая, погнались за вагонами.

Взглянув на одну из бумажек, полицейский озверел:

— Ага, вот что ты развозишь! Получай, краснопузый!

Прикладом винтовки сбил Василия с телеги, поволок в сторожку.

Что с ним дальше было, Трубников не помнит. Очнулся от того, что на голову лили холодную воду. Со связанными руками усадили на стул.