Шрифт:
— Очень польщена! — Линская наградила собеседника еще одной очаровательной улыбкой.
— И что вы пели сегодня?
— Романсы и цыганские песни. Больше пел Михаил Иванович, ведь вечер был его.
— Тогда, господа, по бокалу шампанского! За ваш сегодняшний успех!
— И за ваш вчерашний, и за все будущие — на наши и ваши! — бодро произнес Вавич, и все осушили бокалы.
Вечер венчали прошибавшие слезу песни Вавича:
Запрягу я тройку борзых Темно-карих лошадей. И помчусь я в ночь морозну Прямо к Любушке своей.Со второго куплета вступила Линская:
По привычке кони знают, Где сударушка живет. Снег копытами взбивают, Ямщик песенку поет…Вдруг припомнилась Бунину давняя новогодняя ночь в Москве, мороз, яркий диск луны, Мясницкая, вся покрытая снежной пеленой, и милая спутница — гимназистка из Кронштадта. Столько лет прошло, а сердце не может забыть ни ту ночь, ни ту любовь… Господи, зачем ты наказал людей способностью помнить? «Там, в полях, на погосте…»
Эй вы, други дорогие, Мчитесь сокола быстрей, Не теряйте дни златые, Их немного в жизни сей. Пока сердце в груди бьется, Будем весело мы жить, Пока кудри в кольца вьются, Будем девушек любить.Гости разошлись за полночь.
Бунин долго не мог уснуть. Его мучил вопрос: «Как жить дальше: без денег, без читателей, без России?»
В ту ночь во сне он увидел Катюшу Силину. Как много лет назад, сиял ее любящий взор.
5
13 января отпраздновали настоящий русскийНовый год. Прием устроили Толстые. Они сняли двустворчатые двери между столовой и салоном. Получилась почти зала, где сначала стояли столы, а потом их убрали и устроили танцы. Собрался обычный круг — Бунины, Дон-Аминадо, Куприны с дочкой Ксенией, которая вскоре станет популярной актрисой синематографа, супруги Полонские, Алданов, Гиппиус и Мережковские…
Как и положено людям литературным, не обошлись без чтения стихов.
Наташа Крандиевская, без конца твердившая: «Хочу домой, хочу в Россию!» — на правах хозяйки первой прочитала свое стихотворение:
Не окрылить крылом плеча мне правого, Когда на левом волочу грехи: О Господи, — я знаю, от лукавого И голод мой, и жажда, и стихи. Не ангелом-хранителем хранима я, — Мечта-кликуша за руку ведет, И купина Твоя неопалимая Не для меня пылает и цветет… Кто говорил об упоеньи вымысла? Благословлял поэзии дары? Ах, ни одна душа еще не вынесла Бесследно этой дьявольской игры!Как всегда, ее стихи и блестящая манера чтения вызвали всеобщий восторг. Громче всех аплодировал сам Бунин. Толстой покуривал и молча улыбался.
Дон-Аминадо упрашивать не пришлось. Бодрым голосом, в хорошем темпе, он читал:
Дипломат, сочиняющий хартии, Секретарь политической партии, Полномочный министр Эстонии, Представитель великой Ливонии, Президент мексиканской республики И актер без театра и публики, Петербургская барыня с дочками, Эмигрант с нездоровыми почками И директор трамвая бельгийского, Все… хотят возрожденья российского! И поэтому нужно доказывать, Распоясаться, плакать, рассказывать Об единственной в мире возлюбленной, Распростертой, распятой, загубленной, Прокаженной и смрадной уродине, О своей незадачливой родине, Где теперь, в эти ночи пустынные, Пахнут горечью травы полынные, И цветут, и томятся, и маются, По сырой по земле расстилаются.Общее веселье на минуту затихло, но вскоре кто-то сел за рояль, сыграл что-то мажорное. Дмитрий Сергеевич, конечно же, произнес тост (теперь-то он себя твердо считал и в этой области классиком). Бунин отказался читать стихи, зато прочитала Гиппиус — все покатилось по обычной колее.
* * *
Наташа Крандиевская стала приставать к Бунину:
— Иван Алексеевич, расскажите, как мужик генерала вез! Ну, пожалуйста. Вы еще в прошлый раз обещали…
Куприн и Толстой потребовали:
— Обещал — выполнять надо!
Бунин вздохнул:
— Уговорили! — И он вышел на середину гостиной. Мгновенно наступила тишина, все предвкушали нечто интересное.
Бунин приосанился, бодрым баском заговорил, помогая себе выразительными жестами:
— Приехал с курьерским поездом генерал в Елец. Дело осеннее. Дороги развезло, а ему зачем-то в Озерки приспичило. Вышел генерал на вокзальную площадь. Там единственный извозчик киснет.
«Эй, любезный, сколько возьмешь в Озерки доставить?»