Крэбб и Гойл доверчиво уставились на него, предвкушая новую забаву.

— Теперь ваша очередь выдумывать, чем заняться, — устало сказал Драко, вставая и отряхиваясь.

— Поиграем в снежки? — предложил Гойл.

— А это как? — заинтересовался Драко.

— Вот так, — Крэбб залепил Малфою снежком в ухо.

— Нет, такая игра мне не нравится, — сразу понял Драко.

Следующий день обещал быть не хуже предыдущего. Все утро Драко провалялся в постели, меланхолично наблюдая за высокоинтеллектуальным занятием Крэбба и Гойла — вот уже несколько часов они на спор кидали в мусорную корзинку скомканые кусочки пергамента. Драко уже смирился с мыслью, что так они проведут остаток каникул, когда в покрытое инеем окно постучалась сова, которую Малфой узнал не сразу. Точнее, совсем не узнал. Оказалось, что это Забини с какого-то перепугу возжелал поделиться с Драко рассказом о своих геройских похождениях.

«Дорогой Малфой…»

Драко поперхнулся.

«… мы с друзьями вчера прогуливались по маггловскому городу и надрали задницу одному белобрысому хлюпику. А как у тебя дела?

Твой навеки, Блэйз Забини.»

Драко побагровел от злости. В двух строчках Забини умудрился проехаться по тому, что у Драко нет друзей, его не пускают к магглам, он — хлюпик, и с ним ничего интересного не происходит.

— Кто это тебе пишет? — спросил Крэбб, и Драко тут же смял записку.

— Забини рассказывает, как весело проводит каникулы, — поделился Гойл из-за спины Малфоя.

«Книжки он, значит, читать не умеет, а чужие записки..!» — Драко смерил Гойла испепеляющим взглядом.

И тут его осенило:

— Одевайтесь. Мы идем гулять, — скомандовал Малфой.

До маггловской деревни слизеринцы добрались в полном молчании. Драко в своей любимой белой меховой шапочке, с развевающимся за спиной пушистым шарфом маршировал по улице, чрезвычайно гордый тем, что ему удалось сбежать из дома без ведома родителей. Крэбб и Гойл, не задавая лишних вопросов, трусили за ним.

— Ну, и где все? — спросил Драко, останавливаясь посреди большой заснеженой площади.

Вокруг не было ни души. Малфой переступил с ноги на ногу и почувствовал, что замерзает.

— Может, в снеж… — начал Гойл, но Драко жестом остановил его и прислушался.

С одной из прилегающих улиц донесся смех и возбужденные голоса. Минуту спустя на площадь вышли трое ребят. Увидев слизеринцев, они резко остановились и замолчали.

— Ага! Им-то мы задницу и надерем, — обрадовался Драко.

Крэбб и Гойл переглянулись.

— Ты только погляди на этих гусей! — крикнул крупный светловолосый мальчишка, показывая в сторону слизеринцев пальцем, и его друзья захохотали.

— Но–но–но! — грозно сказал Малфой, отступая за спины своих спутников. — Смотри с кем разговариваешь, белобрысый хлюпик!

— Ты кого белобрысым назвал?! — деревенские мальчишки угрожающе двинулись к Малфою и товарищам.

— Крэбб, Гойл… теперь ваша очередь! — Драко подтолкнул их в спины.

— Щаз мы вас отпедикюрим! — многообещающе прорычал один из магглов, разминая кулаки.

Крэбб и Гойл не поняли, что с ними собираются сделать, но на всякий случай зажмурились.

Едва Нарцисса удобно устроилась в кресле с интересной книгой и чашечкой кофе, как у нее из кармана раздался дикий вопль, эхом разнесшийся по всему поместью:

— МАА–МАА–ЧКАА!

От неожиданности Нарцисса подпрыгнула и залила кофе все вокруг. Похоже, ее сынуля опять во что-то влип. Пару секунд она судорожно обшаривала карманы мантии, а когда, наконец, вынула на свет божий волшебное зеркало, сына в нем видно не было. Зато было видно церковную башню и слышно глухие звуки ударов.

Уже после первого удара в челюсть Драко решил, что умирает, но вскоре понял, что попадания в нос или в ухо не менее болезненны. А удар под дых — и вовсе незабываемое ощущение. Малфой сложился пополам, рухнул в снег и зажмурил глаза в ожидании очередного пинка, но его не последовало. Драко опасливо приоткрыл один глаз и узрел отца.

С каменным выражением лица Люциус схватил маггловского мальчишку за шкирку, с размаху ударил его тростью по заднице и отшвырнул в сторону, а потом проделал то же самое с оставшимися двумя.

Не успел Драко обрадоваться, как сам оказался в воздухе и получил тростью по мягкому месту. Дождавшись, пока перепуганные мальчишки скрылись из виду, Люциус сгрёб сына в охапку и аппарировал.

Взбесившийся Малфой–старший собирался было выпороть сына, как сидорову козу, но тут вмешалась Нарцисса и предложила Люциусу выпороть самого себя за то, что не научил сына драться. Пока родители выясняли, кто виноват и что делать, Драко решил заняться самобичеванием и сбежал на кухню.

— Почему вы мне не помогли? — обиженно спросил он у Крэбба и Гойла, ожесточенно драя тарелки.