Вадим перестал заботиться о ране, поморщившись, подошел к китайцу. Оружия у того не было. Только пустая трубка из-под криогенного заряда, которую он зачем-то тащил с собой. Рюкзак топорщился, словно был набит банками.

— Без ружья не боишься?

— Нет, господин. У меня есть ружье. Я оставил его в палатке.

— Какого цвета палатка?

— Желтая, господин. Стоит к востоку отсюда.

— Не соврал, если только не очень хитрый. Ты меня господином не зови, — покачал головой Панкратов. — Чай, одногодки… Сколько тебе?

— Двадцать восемь, господин.

— Ну, а мне — тридцать. Почти столько же. Зови Вадимом, Чжэнь Лю.

— Можно просто Лю, — обрадовано закивал китаец. Но дружинник радоваться не спешил.

— Что тебя принесло сюда, желтолицый? Нефть в Китай тащить — удовольствие дорогое… Шпионишь?

Китаец замялся.

— Вываливай все из рюкзака, — приказал Панкратов.

— Не можно, — ответил Лю.

— Можно, — нехорошо усмехнулся дружинник, и передернул затвор винтовки.

Китаец поспешно скинул с плеч и опрокинул рюкзак. Как ни странно, он оказался набит пустыми жестяными банками.

— Что это?

— Контрабанда. Термосы, — покорно ответил китаец.

— Ты их продаешь, что ли? — удивился Вадим. — Вроде бы от рынков далековато… Да и расцветка так себе… Хоть бы цветочек какой нарисовали… Или аиста… А ну-ка, не темни!

— Контрабанда. Нужны яйца червей, — сообщил китаец. — Три целых яйца самое малое. Большой человек платит большие деньги. Будет делать нефтяной бизнес на отмелях. Входи в долю, казак! Я тебе заплачу две тысячи юаней! Мне обещали три тысячи…

— Родину не продаю, — холодно бросил Вадим. — Да и как я твои юани получу? Обманешь…

— Не обману! А яйца — на что они тебе? Ты ведь их все равно сожжешь!

Вадим покачал головой.

— Обманешь… Все вы, желтолицые, такие. Особенно японцы. Но и вы тоже хороши. Раз тебе яйца нужны, ты их не получишь, Лю Чжэнь. Не то, чтобы я тебе гадость хочу сделать. Как знать — зачем эти яйца вашему большому человеку… Нет уж, помоги мне лучше нефть слить. Умеешь?

— Зачем нефть? — застонал китаец. — Сколько нефть стоит? Пятьдесят юаней? Сто? А за яйца человек три тысячи платит!

Панкратов достал из кармана воронку, вытащил из другого связку пластиковых пакетов-контейнеров, приказал китайцу:

— Сливай. Чай, дело знаешь?

Лю Чжэнь послушно закивал. Еще бы — извлечь из червя не полностью созревшее яйцо — дело потруднее, чем слить из нефтяных мешков их содержимое.

Вадим устроился на старой поваленной сосне, отстегнул от ремня медпакет, принялся обрабатывать раненую ногу. Винтовка лежала здесь же, под рукой. Но китаец поводов для беспокойства не давал. У него с собой тоже оказалась воронка, он умело вонзил ее в плоть червя, подсоединил к пакету, приладил к делу вторую, а сам тем временем вскрыл червю брюхо, вынул несколько яиц и разложил по контейнерам. Панкратов мешать китайцу не стал. Если желтолицый хочет, чтобы его осудили за контрабанду, а не только за незаконное пересечение границы республики — дело его. Впрочем, перед тем, как передать злоумышленника в штаб дружины, он его предупредит. Еще раз. Последний.

— Слушай, Лю, а зачем твоему большому заказчику яйца? — поинтересовался Панкратов, когда нога была продезинфицирована и перевязана стерильным бинтом. — Вы из них еду готовите?

— Червя нельзя есть, — добродушно засмеялся Лю. — Даже мы не едим… Нефть… Не вкусно! Вредно…

— Так зачем тогда?

— Человек хочет открыть бизнес на отмелях. Американцы предлагают ему личинки червей. Пятнадцать тысяч юаней за штуку. Дорого. Здесь можно достать дешевле…

— Американцы? — удивился Вадим. — А что, их тоже черви мучают? И не пойму я, если твой заказчик нефть добывать будет, зачем ему месторождения заражать?

— Ох, ох, — засмеялся китаец, захлопал себя грязными руками по зеленым джинсам. — Неужели ты не знаешь, что червя-нефтееда вывели в Америке? В Техасе? Когда там закончилась нефть, остались только ее следы, Самуэль Паркинс соединил гены бактерий, дождевых червей и гремучей змеи, модифицировал их, ускорил рост и получил нефтяного червя. Такого червя пускали под землю, но расти чрезмерно не давали. Как только он запасался нефтью, которую высасывал из песка, его выманивали и убивали. Каждый червь — три барреля нефти. Немного, но их были тысячи на каждой ферме. А после капитуляции Калифорнии в войне шестьдесят четвертого года яйца червя-нефтееда достались японцам. И они почти сразу заразили им ваши нефтяные месторождения. Здесь черви, конечно, не нужны — нефти много, из песка ее высасывать не нужно. Но тут черви чувствуют себя вольготно! Плодятся во множестве… И не дают вам покоя! Вадим нахмурился.

— Ну, я слышал, что японцы виноваты… Только давно это было, еще до моего рождения… А ты-то откуда такие вещи знаешь? Прямо лекцию прочитал! Да и с червем обращаешься — будто долгие годы ему «банки» ставил.

— Нет, я вижу червя впервые, — улыбнулся Лю. — Но я закончил биологический факультет университета в Чэньду. Специализировался на кафедре промышленной генетики. Писал о нефтяных червях диплом. А сейчас собираю деньги на обучение в аспирантуре.

— Хм, — проворчал Вадим. — Когда-нибудь ваши научные программы заставят считаться с Китаем и Великую Японию, и Арабский Халифат, и Московское княжество… Когда-нибудь… А сейчас мы сольем оставшуюся нефть и пойдем к моему мотоциклу. Там ты подождешь меня пару дней, и мы отправимся обратно… В штаб дружины. Впрочем, может быть, меня отпустят с дежурства раньше, если связь будет восстановлена. Я все же травмировал ногу и чувствую себя не очень хорошо…