Разумеется, я поперхнулся и начал громко кашлять. Естественно, Мик остановился, подумал немножко, и поменял свое направление, попутно хихикая, словно сытый хорек.

— Диего! Старина! — завопил он, распахивая объятья. — Какого черта ты делаешь ночью в этой дыре?

Микки ехидно покосился на вывеску, под которой я стоял, и заржал. Его взъерошенные волосы плясали на голове, будто диковинный куст.

— Ничего смешного, — ворчливо ответил я. — Не может быть ничего смешного в «Тертом сыре». Это серьезное заведение. Таких, как ты, сюда не пускают.

— Такие как я просто ходят по другой стороне улицы, в другое время суток! — согласился он сквозь хохот. — Сто лет тебя не видел. Как поживаешь?

— Нормально, — я равнодушно пожал плечами. — А ты как?

— Отлично! — он хищно оскалился. — Такой удачи, как сейчас, у меня еще не было! Даже в те славные дни, когда ты дулся и уходил, засунув руки в пустые карманы.

— Неужели раздел догола какого-нибудь миллионера? — поинтересовался я.

Миккело покачал головой и ткнул пальцем в сторону казино.

— Вот в этой клевой хижине существует закрытый клуб. Туда пускают только отчаянных везунчиков, с которыми за одним столом играет сам хозяин. Я и так уже обогатился за счет здешних болванов, а сегодняшняя ночь станет для меня пропуском в потайные врата Рая! — он мечтательно зажмурился. — Представляешь, какими деньгами они там ворочают?

— Представляю, — я метко запустил окурком в сточную канаву. — Только с некоторых пор я не верю в легкие деньги.

— Неужели? — Микки скривился, и хлопнул меня по плечу. — Пошли, сделаем их! Всего на одну игру! Оставь свой «Тертый сыр» крысам, все равно сюда не полезет ни один уважающий себя бандюган!

— Извини, Мик. Может быть, в другой раз. И то, вряд ли…

— Ладно, как хочешь, — он покачал головой. — Сам не знаешь, что теряешь. Я как-нибудь загляну к тебе еще разок, чтобы похвастаться своими деньжищами. Посмотрим, какой птичкой ты тогда запоешь.

— Заметано, — я скупо улыбнулся. — Удачи тебе.

— Удача всегда со мной!

Он ушел, а я постоял еще немного в тишине. После беседы с Микки она была лучшим лекарством для нервов. Потом я запер дверь в «Тертом сыре», закрыл окна, включил старенький приемник и уснул под пение Сюзанны Маккоркл. Мне снились ангелы, наблюдающие за мной с ночного неба.

В следующий раз я увидел Микки только через три месяца. К тому времени я успел взять отпуск в «резиновой фирме», и ночные дежурства в «Тертом сыре» плавно переходили в совместные завтраки со Стеллой. Перед работой она заходила меня навестить. На улице было прохладно, уже наступила осень, поэтому Сти носила свое смешное рыжее пальтишко. Смотреть, как она жадно хватается за горячую кружку капуччино было забавно, так что семейные завтраки превратились для нас в прилюдные юмористические шоу. Ранние посетители «Тертого сыра» иногда рассказывали чудесные байки о хозяине казино, которого прозвали Алхимиком, но я к ним особенно не прислушивался. Не придавал значения пустой болтовне. Те, кто покинул «Алхимию» поутру в славном расположении духа, тоже иногда заходили к нам, но не откровенничали. Вид у них был сытый и благодушный. Я и думать перестал о ночном разговоре с Микки, подозревая, что счастливчик не показывает нос, потому что, наконец, проигрался в пух и перья.

Вскоре выяснилось, что я не ошибался. Однажды утром, еще до появления Эстеллы, я увидел Мика в зале. Подходить не хотелось, но любопытство взяло верх. Я подсел к нему за столик. Миккело выглядел растерянным, хотя печали в его взгляде я не обнаружил. Скорее, озадаченность.

— Они все психи, Диего, — произнес он. — Если не все, то большинство.

— Ты проиграл? — ухмыльнулся я. — Хочешь кофе?

— За твой счет — с удовольствием, — пробормотал Микки. — Я, собственно, сел здесь, чтобы тебя увидеть.

Он почесал затылок и нахмурился. Пока я объяснял официантке, говорящей скорее на английском, чем на итальянском, что нам нужно два стаканчика умеренно сладкого пойла, Миккело молчал.

Стелла появится минут через двадцать… Я не хотел, чтобы она видела Мика, иначе опять примет меня за идиота, и будет весь вечер читать лекции о вреде карточной игры. Какие уж тут лекции, когда жертва собственных неуемных амбиций сидит передо мной и выковыривает из головы перхоть.

— Попасть туда очень просто, — рассказал он, отхлебнув кофе. — Нужно всего лишь выиграть за общим столом определенное количество раз. Ну, допустим, подряд… дюжину. После этого тобой сразу заинтересуется хозяин. Тамошние завсегдатаи прозвали его Алхимиком. Ну, ты понимаешь, от вывески. Кажется, это прозвище ему нравится, потому что я так и не узнал его настоящего имени. Самое страшное, что кличка ему подходит… Ох, Диего, вот уж в чьи лапы я не советую тебе попадаться. Он играет в карты, словно черт. Я по сравнению с ним просто сопляк, который хотел попасть на дискотеку, но ошибся дверью. Странный он, этот Алхимик, очень странный.

— И много ты проиграл, Мик? — поинтересовался я.

— Все, — он сверкнул глазами. — Абсолютно все деньги, плюс еще кое-что. Но я отыграюсь. Хотя возвращаться туда мне совсем не хочется.

Я засмеялся, но Микки оборвал мое хихиканье.

— Я ведь давно так не проигрывал, Диего, — сегодня он был явно не в духе. — К тому же мне всегда везло по-крупному, а на мелочь я не обращал внимания. И еще я привык видеть то, что ставится на кон. А здесь они могут продуть тысячу лир, а потом отыграть их, поставив какую-нибудь ерунду. Вчера, например, мой тамошний знакомый, толстяк Гильермо Боб, получил отличный прикуп, когда на кону стояла… тень от пепельницы. Понимаешь, Диего! Тень! Ну, скажи на милость, зачем ему тень? Ему и пепельница-то была даром не нужна. Хотя, не спорю, пепельница хорошая, инкрустированная золотом.