Он не ответил и даже не кивнул. Сделал вид, что не расслышал. Можно ли это было понимать как его готовность к дисциплинированности или нет? Попробуй разберись.

– Нам надо найти ее ухажера, – нарушил молчание Перцев лишь единожды по дороге. – Найдем его – найдем ответы на вопросы. Если мать не знает, могла Соня знать, кто был для Аллы таким щедрым. А вообще-то, Ир, я все больше склоняюсь к мысли, что…

– Что Ветров убийца? – кивнула она догадливо.

– Да. Все ведь в этом случае сходится. Все!

– Ну да, – нехотя признала Арина. – Он сбежал, добрался до Аллы Митиной, убил ее. Вопрос: зачем? Он ведь сбежал, чтобы отомстить. Получается, отомстил ей? Какое отношение она имела к гибели четырех человек? Скорее всего, никакого!

– А может, имела? Не прямое, косвенное. – Перцев остановился на светофоре, повертел головой. Кивнул в сторону кафе… – Может, по мороженому съедим, а, Ир?

– Мороженое?! Сдурел?! На улице и так холодно, еще мороженого для полного счастья не хватает. Ты, Перец, как предложишь что-нибудь, так предложишь. Домой хочу. Хочу подумать…

Подумать дома он ей не дал. Сначала запросил картошки печеной из духовки. И Арина послушно разложила полтора десятка крупных картофелин на решетку. Потом киселя запросил клюквенного. Хорошо, у нее пакетик замороженных ягод был, а то хоть собирайся и в лес. Сам он тоже без дела не сидел. Вытащил с кухни всю грязь. Выволок, наконец, громадное мятое корыто. Часа полтора пыхтел, мусоля по полу мокрыми тряпками, вымывая цемент, песок, глину. А потом ушел куда-то. И долго-долго не возвращался. А вернулся с охапкой поленьев.

– Мы сейчас с тобой, Ирка, камин будем разжигать, – пообещал он ей с улыбкой и принялся укладывать поленья в камин.

– А уже можно? – Арина подошла ближе, в руках у нее было по помидору, из которых она намеревалась приготовить салат.

– Можно. Облицовка-то, она скорее для декоративных целей, для красоты то есть.

– Я поняла.

– А для огня уже все готово. Ну, давай поджигай, хозяйка.

Она засуетилась. Отнесла обратно в миску помидоры, вытерла руки, одернула спортивные штаны, будто складки на коленках могли как-то помешать. Взяла из его рук громадную подпаленную спичку и поднесла ее к бумажному комку, Перцев его подсунул под самый низ дровяной горки. Бумага мгновенно вспыхнула, съежилась, огненные языки полезли вверх, пару минут древесная кора настырно дымила, а потом все же занялась пламенем.

Арина распрямилась, встала рядом с Сашкой. Едва ощутимо ткнула того в бок.

– Горит!

– Горит, – кивнул он, довольный. – И труба хорошо тянет, и тепло отлично идет. Устроим пикник у огня, Ир?

Она неуверенно пожала плечами.

И хотелось, и боялось. Сейчас он швырнет на пол у камина овчинную шкуру, набросает подушек, выключит свет. Что потом? Потом подразумевался ужин с бутылкой вина, звоном соприкасающихся бокалов. А дальше? А дальше он снова может начать ее целовать. И как быть в таком случае? Отпихнуть она его не сможет, потому что он сильный и потому что…

И потому что захочет ли она его отпихнуть?! Она давно одна. Целую вечность, кажется, ее никто не целовал, не обнимал, не трогал. Его прикосновения сегодня оказались очень волнительными. И как бы она ни возмущалась вслух, глубоко внутри она не чувствовала себя оскорбленной. Даже чуть-чуть, немного совсем, ощущала себя желанной.

Перцев не дождался ее ответа, ушел из кухни. Где-то топал наверху, привычно гремел и чертыхался. Арина вернулась к плите. Достала из духовки картошку, очистила, залила топленым маслом и посыпала сверху свежей петрушкой вперемешку с сельдереем. Нарезала салат, потом достала копченую семгу и тоненькими дольками устелила красивую большую тарелку. Долго смотрела на бутылку вина в холодильнике: доставать или нет. Потом решила, что пока это лишнее. Перцев сам решит.

Он вернулся со скомканной овчиной под одной подмышкой и тремя подушками, которые стянул с дивана в гостиной, под другой. Швырнул все на пол у полыхающего камина. Расстелил шкуру, отряхнул, разложил подушки. Потом полез к выключателю. Щелкнул им, не забыв перед этим опустить штору на окне. Встал у огня, уперев руки в бока. Смотрел то на пламя, то оглядывался на нее. Потом с мальчишеской улыбкой пробормотал:

– Здорово!

– Здорово, – подтвердила Арина, стараясь говорить спокойным, ровным голосом, хотя очень волновалась.

У нее онемели пальцы, с такой силой она вцепились в спинку деревянного кресла, на котором теперь всегда хозяйски восседал Перцев.

«Что дальше?!» – молотило у нее в голове. По какому сценарию станут развиваться события?! Он откроет вино, они станут ужинать, медленно потягивать алкоголь из высоких пузатых бокалов, он снова будет смотреть на нее чужими потемневшими глазами. Потом протянет к ней руку, прижмет к себе, будет целовать, может, даже и скажет что-нибудь полезное, чтобы она перестала считать себя заброшенной.