– Мы с Ванечкой муж и жена! Законные муж и жена! У нас скоро будет ребенок! И я не позволю, чтобы ты влезала…

– Ах, вот в чем дело! – Арина усмехнулась, перебивая ее на полуслове. – Вспомнила о правиле бумеранга, да? Боишься, что с тобой кто-то поступит так же, как ты когда-то с кем-то? Не переживай, я не такая.

– Не такая – это какая?! – Инна оскалила ровные зубки, сразу перестав быть привлекательной и сделавшись похожей на отвратительную хищную рыбу. – Глупая, да??? Ты же, Аринка, дура дурой!

– Так, все! – Она с такой силой гвозданула ладонью по столу, что Инка подпрыгнула. – Я ведь не посмотрю, что ты в положении, выкину тебя отсюда, поняла?! Никто не давал тебе права оскорблять меня в моем доме! И это лишь твое мнение, да… только твое.

– Ты так думаешь? – ухмыльнулась притихшая Инка. – А зря. О том, что ты дура дурой, думает и Ванечка мой, и Сашка.

– Перцев?!

Она поддалась на ее провокацию, как в самом деле дура. Инка же ждала минуты, случая, чтобы ударить ее посильнее. Для того и пришла. Не надо было ее слушать, не надо было ее впускать, потому что следующие минут десять-пятнадцать Арина слушала такое!..

– Да Перцев сразу прилетел ко мне, как увидал вас с Ванькой! Он так обрадовался, так обрадовался вашему возможному примирению, что на коленях стоял, моля принять его обратно, – надрывалась, брызжа слюной, Инка. – Он и у тебя-то поселился с целью подразнить Ивана. Думаешь, что ты в самом деле ему нужна?! Ох и дура!!! Он здесь только из-за меня, запомни! – тыкала сначала в ее сторону, а потом в себя ухоженным пальчиком Инна.

– Нет, не из-за этого, – едва заметно мотнула головой Арина, и гадкие слова тут же заметались в мозгу, грохоча кузнечным молотом. – Он здесь для того, чтобы…

– Чтобы защитить тебя, еще скажи! – зло зафыркала гостья и покрутила пальчиком у виска. – Я же говорю тебе, что ты дура! Он даже не поленился, окурков набросал по периметру забора, лишь бы запугать тебя. И лишь бы ты позволила ему тут пожить.

– Он??? Набросал??? – осипла от волнения Арина.

– А, по-твоему, откуда я об этом знаю? – Инна высоко вздымала крупную грудь, тяжело переводила дыхание и смотрела на Арину с неприязнью. – Да кому ты нужна, чтобы следить за тобой?! Кому?! Ты даже этому неудачнику Перцеву нужна как средство манипуляции!

– Средство?!

Ее вдруг бросило в жар, и она пожалела, что разожгла камин. Потом вдруг опрокинуло в холод, и она этому порадовалась. Но тут же вспомнила, что камин делал Сашка, и еле удержалась, чтобы не начать рушить его прямо в тот же миг. Кирпич за кирпичом, ряд за рядом уничтожать, разбивать в прах. Как сейчас разбивала и уничтожала в прах ее надежды на счастье эта гадкая женщина.

– Да, Аришечка, да! Сашке ты никогда не была нужна, никогда! Он спит и видит, чтобы вернуться ко мне. Он даже готов чужого ребенка признать как своего. Все, что ему было нужно, – это Ваньку позлить. Но он просчитался! Ваньке ты по барабану! Поняла?!

– Поняла, – кивнула Арина, рассеянно подумав, что для хозяйки положения Инна выглядит чрезвычайно распалившейся и не особенно уверенной.

И кричит…

Почему она постоянно кричит?! Какой в этом прок?!

– Он вообще явился ко мне с цветами, – уже чуть тише добавила не без самодовольства Инка.

– Кто?

– Перец, кто же еще! С букетом и в ноги бух! Говорит, давай начинать все сначала! Ванька, мол, с Иркой в кабаке сейчас зависают, у них все тип-топ, наверное. И нам, мол, самое время начать все сначала. Он простить типа все готов. А ты что подумала?! Что если он тебе камин сложил и облицевать его потом собрался, он тебя любит, что ли?

Она об этом и не думала вовсе. Она вообще никаких планов не строила. Он сам! Но зачем, если все так гадко?! Зачем он ей об этом говорил?!

– Но я что хочу сказать, Воробьева… – Инка снова выбралась из-за стола и тяжело зашагала по ее кухне, сильно припадая на обе ноги, видимо, фарс с высоченными каблуками ей тяжело давался. – Мне Сашка не нужен, забирай! Пользуйся, сколько хочешь. Добра-то! Но Ваню… Ваню моего не смей трогать! Если увижу еще раз тебя с ним рядом…

– И что?

– Убью!!! – взвизгнула Инка и еле удержала себя от рукоприкладства, хотя успела схватить щипцы для углей. Поглазела на них бездумно, потом отшвырнула с брезгливостью. – Убью… Не смей…

Она всхлипнула и неожиданно с протяжным стоном ухватилась за низ живота, облепив его ярким платьем. Постояла, зажмурившись. Потом несколько раз глубоко вдохнула, выдохнула, схватила пальто, сумку и двинулась, не одеваясь, к порогу.

Провожать ее Арина не пошла. Слышала, как Инка, пыхтя и отдуваясь, одевается перед зеркалом, как отпирает ее замок. Потом она с силой громыхнула ее дверью. Такой же грохот достался и калитке. И стало тихо.

– Вот так, милочка, – прошептала она, откидываясь на спинку стула.