— А вот теперь ты точно у меня сядешь, уж я об этом позабочусь.

Не успел он закончить фразу, как в кабинет вошел майор Нещерет.

— Что здесь происходит? — удивленно спросил он.

— А вот, Юрий Иванович, вы стали свидетелем неуставных взаимоотношений между подчиненным и начальником. Разъясните ему, — он показал пальцем на Чернова, — какие статьи Уголовного Кодекса Российской Федерации он нарушил.

Нещерет перевел вопросительный взгляд на Игоря.

— Он украл кассету с записью разговора Ковальчука, — пояснил свой поступок Чернов и рукой указал в сторону открытого сейфа.

Теперь заместитель начальника вновь вопросительно посмотрел на своего шефа.

— Что ты на меня смотришь? — закричал Горобченко на Нещерета, — Я здесь начальник и все будет так, как я считаю нужным.

Он сделал ударение на слове «Я». Затем, выйдя в коридор, заявил:

— Я поехал в отдел Флота, писать рапорт о проведении служебного расследования, — И, развернувшись, быстро вышел из помещения.

Нещерет и Чернов молча посмотрели ему в след.

— Напрасно ты его ударил, — не поворачивая головы, сказал Нещерет, — Конечно, никто по этому факту уголовного дела возбуждать не будет. Ни один из начальников не пожелает иметь такое ЧП в своем коллективе, а вот в должности или в звании тебя понизить смогут.

— А я тоже не буду молчать, — возразил Игорь, — Я напишу рапорт по поводу хищения им кассеты, имеющий гриф «Совершенно секретно».

— Ну, это еще надо доказать? — не уверенно произнес Нещерет.

— А что тут доказывать, — успокоившись, ответил Чернов, — Ключ от моего кабинета он мог взять только у секретаря отдела.

Он подошел к двери секретариата и легко ее толкнул. От прикосновения она со скрипом открылась.

— Пользуясь тем, что сегодня Вы еще исполняете обязанности начальника отдела, я напишу рапорт на Ваше имя по поводу незаконного проникновения в мой кабинет, вскрытия сейфа и хищения «сов. секретной» кассеты, а когда придет прапорщик Гринчик, то, я думаю, он напишет Вам подобный рапорт по поводу незаконного вскрытия секретариата.

— Ишь, как ты все разложил, — протянул, улыбаясь, Нещерет, — Да, ты оказывается коварный парень.

— С волками жить, по волчьи выть, — ответил Чернов, беря в руки лист бумаги и ручку, — Я защищаться буду до последнего.

Ровно через час аналогичный рапорт от секретаря отдела прапорщика Гринчика также лег на стол заместителю начальника отдела. А вместе с тем, телефон прямой связи с Особым отделом ВВС Флота молчал. Ближе к десяти часам в отдел приехал капитан Максимов. С ним были двое мужчин в гражданской одежде, которых он представил, как понятыми. Чернов в этот момент позвонил командиру полка и попросил вызвать в отдел капитана Ковальчука. Полковник Масюнин, уставший от всех разбирательств, уже не задавал никаких вопросов, а молча исполнял все просьбы и требования военной прокуратуры. Через двадцать минут в отдел прибыл второй подозреваемый. Он был явно взволнован, его глаза бегали, не здороваясь ни с кем, он с порога спросил:

— Подполковник Горобченко здесь?

— Нет, — ответил Нещерет, — А зачем он Вам?

— Мне нужно с ним поговорить.

— Я его заместитель, можете поговорить со мной, — предложил свои услуги Нещерет, делая вид, что не в курсе их взаимоотношений.

— Нет, мне нужен Сергей Дмитриевич. Я могу его подождать? — спросил Ковальчук.

— Не можете, — за руководителя отдела ответил следователь прокуратуры, — У нас есть ордер на обыск Вашего автомобиля. Поэтому не будем терять времени, пройдемте.

На этот раз следователь пошел досматривать автомобиль с майором Пшеничным, который сам изъявил желание поучаствовать в следственном действии. Во время обыска, следователь принял решение изъять все содержимое багажника автомобиля. По словам, Пшеничного, Ковальчук держался относительно спокойно, не высказывал никаких претензий и не возмущался. Единственным его требованием было, вернуть весь инструмент в целости и сохранности.

В течение трех последующих дней подполковник Горобченко на службе не появлялся. На четвертый день позвонила его жена и попыталась узнать, где находится ее муж.

— А кстати, куда он делся? — спросил Игорь Юрия Ивановича.

— Понятия не имею, — ответил тот, но, улыбнувшись, продолжил, — Я звонил полковнику Иващенко и спрашивал, когда мне сдавать полномочия начальника. Тот лаконично ответил, что пока начальник в запое, работать должен заместитель.

Он засмеялся от такой постановки вопроса и добавил: