— За нашу встречу и за наше знакомство, — он чокнулся с каждым из присутствующих и залпом опустошил содержимое. Девушки взяли по конфете из коробки и сделали по глотку из бокалов.

— Да, все-таки Франция — есть Франция, — многозначительно произнесла Света. — Какой аромат, как мягко пьется!

— А я на прошлой неделе пробовала молдавский коньяк, — поддержала разговор вторая сестра, — так тот был немного крепче, в этом, по-моему, крепости не хватает.

— Крепость что в том, что в другом одинаковая, — принялся спасать положение организатор банкета, — у них технология приготовления разная. Молдавский коньяк делают на спирту, а французский крепость набирает за счет длительного хранения в дубовых бочках.

Девушки оценили эрудицию хозяина квартиры и вновь взяли в руки бокалы, чтобы еще раз оценить букет «импортного» напитка. Андрей быстро наполнил рюмки и опять произнес краткий, но емкий тост: «За дружбу». На этот раз напиток сомнений у девушек не вызвал, они опустошили свои бокалы и стали активно закусывать.

После пятого тоста одна из сестер, заметно охмелевшая, предложила потанцевать. Андрей включил магнитофон и пригласил на танец одну из девушек, вторую пригласил Сергей. В процессе танца Марина, так звали его партнершу, тихо предложила:

— Давай выйдем в соседнюю комнату, не будем им мешать.

Не прекращая танцевать, они вышли за дверь и оказались в родительской спальне…

Сергей отвез на такси девушек в общежитие и возвращался домой. Он не мог совладать с собой, эйфория не покидала его, ему казалось, что он на пике блаженства. Как мужчина, он вновь поверил в свои силы, и ему очень не хотелось расставаться с этой девушкой. В этот день она заполнила все его сознание. Конечно, Сергей не испытывал к ней тех чувств, какие испытывал к Ирине. Ирина продолжала владеть его сердцем, но тело уже принадлежало Марине, и ничего поделать с этим он не мог.

На следующий день он проснулся позже обычного, около десяти утра. Дискету он привез с собой, поэтому не волновался. Родителей дома не было, они уже ушли на работу, и Сергей решил позвонить Глазову, поделиться впечатлениями от вчерашнего дня. К этому времени Андрей уже проснулся и наводил порядок в квартире, поэтому трубку поднял сразу.

— Я смотрю, укатала тебя вчера Маришка серьезно, если ты сегодня звонишь мне в десять, а не в шесть утра, как обычно, — услышав знакомый голос, констатировал Глазов.

— Не то слово, я до сих пор в состоянии прострации, — согласился Сергей.

— А я тебе что говорил? Я же сказал, что не пожалеешь. Друг плохого не посоветует!

— Андрей, хотел тебя спросить, а когда у сестричек занятия в техникуме заканчиваются?

— Э-э, парень, да ты, я вижу, якорем зацепился по-взрослому. Надеюсь, жениться на ней ты не собираешься? А то я с тобой здороваться перестану.

— Да нет, что ты? Так когда они приходят домой?

— Занятия у них до обеда, а там — как застанешь и как повезет, — весело ответил Андрей. — Так что гуляй, матросик, на винт только ничего не намотай.

Он засмеялся и положил трубку.

Весь дальнейший отпуск Лобанов провел, наверстывая упущенное в женском вопросе.

А тем временем спустя неделю после посещения офиса фирмы «Хорет» в кабинет старшего менеджера зашел начальник службы безопасности.

— Чем порадуешь, Йорген? — приглашая жестом присесть в кресло, спросил Гайлюс. У себя в кабинете с подчиненными он предпочитал разговаривать на родном языке. Он не боялся возможного прослушивания, так как помещение было оборудовано генератором постановки помех. Гайлюс был кадровым сотрудником норвежской разведки NIS и уже третий год работал в СССР под прикрытием. За это время в его деятельности не было ни одного прокола. Поэтому появление Лобанова с предложением продать разработку по нетрадиционному поиску подводных лодок он воспринял настороженно, как возможную подставу со стороны КГБ.

— Всю неделю мы наблюдали за объектом, — начал доклад сотрудник разведки, — после выхода из офиса он вместе в вашим знакомым Глазовым поехали в магазин за спиртным. Затем заехали в общежитие техникума легкой промышленности. Оттуда с двумя девицами выдвинулись на квартиру последнего. Весь день они провели, не выходя из дома, к ним никто не заходил. Никаких подозрительных контактов с третьими лицами не зафиксировано. Фактов ухода от наблюдения также не установлено. В последующие дни визуальное наблюдение не прекращалось. За это время он контактировал помимо известного нам Глазова с одной из вышеуказанных девушек. Личность ее установлена. Это учащаяся второго курса техникума легкой промышленности Синещекова Марина Александровна, 1972 года рождения, уроженка города Киржач Московской области. К уголовной ответственности не привлекалась. Хотя, возможно, это была ее сестра. Они сестры-близнецы. За ними также устанавливалось наблюдение. Данных о возможной связи с представителями правоохранительных органов или спецслужб не получено. Нам удалось организовать прослушивание телефонной линии Лобанова. Телефонные разговоры с его стороны касались исключительно бытовых тем. Нами собрана информация об объекте. Лобанов Сергей Николаевич, 1969 года рождения, уроженец Москвы. В 1986 году после окончания средней школы с золотой медалью поступил в Высшее техническое училище имени Баумана. В конце 1987 года имел привод в милицию по подозрению в причастности к незаконному обороту наркотиков, однако уголовной ответственности избежал. Вместе с тем, от дальнейшего обучения был отчислен. В мае 1988 года был призван на военную службу на Северный флот. По месту службы сведениями не располагаем.

Выслушав доклад, Гайлюс задумался. Он встал из-за стола, молча подошел к аквариуму и стал кормить рыбок.

— Что ты думаешь по этому поводу? — не поворачиваясь, спросил он начальника службы безопасности.

— Я не исключаю возможности, что его могли завербовать, когда взяли на наркотиках, — сразу ответил тот.

— Могли, — задумчиво резюмировал Галюс, — но тогда зачем отчислили из училища? В студенческой среде он был бы более полезен. А если завербовали, то после исключения из института он мог озлобиться на органы и отказаться от сотрудничества. Нелогично.