— Что же из этого следует? — поднял на него внимательные и настороженные глаза Сатилов.

— Ничего ужасного и особенного, — доверчиво улыбнулся ему Сафьянов, — просто это говорит о том, что не следует поднимать вокруг этого вопроса слишком большой шум.

— Простите меня, — вскочил Мирченко, — но я никак не могу согласиться с тем, что только что высказал наш уважаемый гость. Не могу согласиться и не соглашусь.

В землянке раздался одобрительный гул.

— Вы, товарищ Сафьянов, были здесь в тридцатом году, — побледнев, горячился Мирченко. — Вы были вот здесь, где мы сейчас находимся, то есть на площади первого участка, самого богатого по запасам серной руды. И что же вы сделали?

Мирченко снял очки и смотрел на Сафьянова воспаленными и гневными глазами..

— Ваши разведочные выработки были неглубоки, и их было слишком мало. Видимо, вы очень спешили, опасаясь этих самых, как вы выразились, смертельных налетов.

Послышался откровенный смех. Сафьянов гневно передернул плечами.

— И вот ваша, с позволения сказать, разведка дала вам право перечеркнуть всю эту площадь, забраковать ее, то есть отнять у государства тысячи тонн серной руды!

Кто-то гневно вскрикнул. Сатилов постучал по стакану.

— Дайте мне высказаться, — отмахнулся Мирченко. — И сколько нужно было затратить трудов, чтобы доказать, что вы не правы! Но мы это доказали. Теперь вы перенесли борьбу в область теории. Что же, давайте сразимся и здесь…

Амурский захлопал в ладоши, но на него сразу зашикали.

— Что означают теоретические выкладки Сафьянова о происхождении местной серы? — говорил Мирченко. — Они означают, что сера здесь может находиться только в местах, где в толщу проникали углеводы, то есть, главным образом, по трещинам вдоль стен оврагов, а в глубине массивов будут нерудные, то есть пустые породы. А это значит, что не может быть и разговора о создании здесь большого химического комбината, ибо нет для этого достаточной сырьевой базы. Но так ли это, товарищи?

— Не так! — крикнули сразу несколько человек.

— Мы заявляем, — продолжал Мирченко, — что сера возникла здесь одновременно с образованием вмещающих ее пород. В лагунах обмелевшего и отмиравшего верхнеюрского моря образовался первичный тип данного серного месторождения. После ряда изменений оно приобрело современный характер. Вы говорите, что здесь осернены только стенки крупных оврагов? А мы заявляем обратное — минимум осернения на поверхности, максимум на глубине, где залегает мощная сероносная толща и где залегающие рудные тела менее окислены и руда содержит гораздо больше серы!

Теперь уже захлопали в ладоши все. Мирченко, гневный, вспотевший и возбужденный, оглянулся на товарищей, чтобы остановить их, но только махнул рукой.

Когда установилась тишина, он снова заговорил.

— Это месторождение пластового типа и занимает огромную площадь. Конечно, оно требует дальнейшего изучения, но уже сейчас можно сказать с уверенностью, что это крупнейшее месторождение в нашей республике.

Сафьянов поднялся, нервно щелкая замками портфеля.

— В ответ на пламенное выступление моего коллеги, — произнес он, не поднимая глаз, — я могу сказать только одно: он меня ни в чем не убедил. Я и мои товарищи, — он снова подчеркнул эти слова, — придерживаемся своей точки зрения.

— А что вы скажете о калии? — крикнул кто-то на задней скамье.

— Минуточку…

— Ну, так же нельзя! — вскочил, размахивая руками, инженер Соломин, молодой, высокий, взлохмаченный и небритый. — Так же нельзя, — столько говорить о сере и ни единого слова о калийной соли!

Все дружно рассмеялись, словно ожидали повода для этого.

— Да, да! — еще сильнее замахал руками Соломин. — А ведь ее здесь миллионы да, слышите, миллионы тонн. Я могу назвать десятки месторождений, среди них такие, как Базар-Тюбе, Окуз-Булаяк, Ляйли-кан.

— Туда добраться — шею сломишь, — скептически бросил Сатилов.

— Хорошо, — замахал на него руками Соломин. — Вы, конечно, правы, вьючные, чрезвычайно тяжелые дороги, отсутствие воды и прочее, и прочее. Хотя это и не перечеркивает эти месторождения. Но ведь калийная соль находится здесь у нас, простите, под носом, в семи-восьми километрах отсюда, в зимовках Галя-Катан, я имею в виду Тузкан и Кан-Сай. Или возьмем участок у зимовища Кызыл-Мазар, это тоже рукой подать. Здесь калийные соли не подвергались выщелачиванию, ибо покрыты мощной толщей глин. Этот участок может дать несколько миллионов тонн калийных солей для сельского хозяйства. Конечно, трудно с водоснабжением, но там есть несколько колодцев с соленой водой. Можно бурить. — Соломин взглянул на Макарова. — Дорогу провести туда очень легко, и пожалуйста… Разработку пласта нужно вести двумя шахтными полями.

Но уже вскочил с места и требует слова сосед Соломина — пожилой седой геолог в заношенной до блеска жилетке.

— Уважаемый коллега, — заикаясь, произносит он, — по-по-по-че-му-то ни единым словом не обмолвился о запасах каменной соли. А вы разве не знаете, что хлеб без соли — не хлеб?

Землянка гремит. После напряженного спора двух геологов все рады этой разрядке. Сатилов поднимает руку, но людей никак нельзя успокоить.

…Горит огонек в маленькой землянке, слабый, тусклый огонек. Отойди на десять шагов, и исчезнет он, поглощенный чернильной тьмой.