— Не знаю, — ответил я, прочитав ещё раз название лекции. Название как название, обычная предвыборная нудота.

— …и всячески укрепляя завоевания синтореволюции, мы не должны забывать, — вещал лектор голосом ю-пыря, страдающего несварением желудка.

— Уберите эту мерзость! — выкрикнули с места. Шум усилился, кто-то затопал ногами и свистнул.

— Что они там видят? — возбуждённо спрашивала Ника, толкая меня локтем.

«Видят? Ага!»

Я щелчком разбудил мозг симуличности и глянул на мэра глазами чипанутого Эндрю. Вместо «завоеваний синтореволюции» на экране позади лектора сияло: «Фуда — дерьмо Верхнего Города. Жрите её, дети мои!» Я потряс головой и глянул снова. Жрите её, дети мои. Он что, умом сдвинулся? Нет, я с ним в полной мере согласен, но всё-таки.

— Что там, что? — не унималась Ника. Порозовела даже от любопытства.

Я показал. Как раз в это время слайд за спиной Ростика сменился, там появилось: «Долой цифровую дискриминацию! Сеть естетам!»

— А-а! — разочарованно протянула Ника. — Понятно. Это опять их штучки.

Может, ей и стало всё понятно, мне — нет. В реале на экране демонстратора висел слайд с обычной социологической трухой: стрелочками, кружочками, столбиками и процентами. Заглавие: «Структура стратификации слоёв синтообщества с учётом охвата средствами доступа к информации».

— Можешь убрать руку, — сказала Ника. Оказывается, демонстрируя экран, я не только подсунул налокотник прямо ей под нос, но и обнял свободной рукой. Прилично притиснул причём. Чего только не сделаешь от изумления.

Я убрал налокотник.

— Вторую можешь не убирать, — проговорила Ника глухим голосом. Я снял руку с её плеча, отодвинулся и глянул на Нику искоса, мельком. Щёки и шея красные. И лоб.

— Извини, — буркнул я и тут же уткнулся в экран. Новый слайд. «Хватит басен, мы не дети! Не желаем жить без Сети!» Кто это — мы? Не похоже на предвыборные лозунги мэрской команды. В политике я не силён, вообще чихать на неё хотел, если честно, но мне всё же стало интересно. Допёрло, наконец, что произошло. Ребята пустили в мэрскую сеть червя, и теперь тот показывал чипанутым вместо слайдов лозунги. Чьи только?

— Рассмотрим теперь проект ускорения углубления модернизации синтообщества, предложенный отделом информатизации… — тянул между тем волынку Ростислав Владиславович, но его не слушали. Пошла пурга по трубам. Синтеты с факультета защиты лезли руками через головы кодеров, пытаясь достать волосатых тестировщиков, те, обернувшись, отбивались. В самой гуще этого бурления посверкивал череп Бенито. Чистокожий парень, сидевший по левую руку от меня, орал во всю глотку, хлопая ладонью по столу: «Тихо, ублюдки! Ничё не слышно! Ти! Хо!»

— Вы можете видеть рост зависимости охвата населения от ширины полосы присутствия… — долдонил мэр, благосклонно поглядывая на этот бардак. Я сообразил, что ему-то ничего не видно из его кабинета. Где он вообще находится? У себя в мэрии, небось, в Верхнем. Это когда ещё служба безопасности донесёт ему о том, что творилось на лекции! И донесёт ли вообще, вот вопрос. Бенито что-то говорил о своих связях с бэхами. Беня. «Не его ли это фокусы?» — подумал я и поискал в толпе лысого вождя волосатоголовых. Нашёл с трудом, — не так-то просто разглядеть сидящего спокойно человека, если вокруг беснуются, размахивают руками, орут, и кто-то лезет через ряды, а кто-то уже лежит на лестнице.

Нет, Беня крут, что ни говори. Хоть бы хны ему — сидел спокойно, что-то изучал на экране своей «таблетки».

— Сволочь.

— О ком ты, Ника? — спросил я, глянув на соседку с большим удивлением. Губы поджаты, щурится. Что это с ней?

— Тот, кто всё это устроил, — ответила она неприятным тоном.

Я собирался задать ей вполне законный вопрос, но что-то случилось вдруг, гул стих, будто всем крикунам одним махом заткнули рты, стало слышно, как кашляет и стонет чистокожий на лестнице, пытаясь на четвереньках добраться до своего ряда.

— Чё она там делает? — спросил меня тот парень, который с минуту назад надсаживался, прося тишины, и колотил по столу.

— Кто? — не понял я.

— Да эта ваша… Как её?

Я проследил за его взглядом и увидел на виртуальной сцене рядом с лектором Далилу.

— Под Салли Энн которая косит, — уточнил мой чипанутый сосед. Глаза его уже были закрыты — наслаждался зрелищем. Я проверил и убедился: за спиной мэра больше нет провокаторских лозунгов; что в реале, то и в виртуале — изображение незнакомого мне девайса, а поверх него надпись: «Дримодем».

— …найдено средство для устранения противоречия между основными слоями синтообщества, — бархатно рокотал мэр, — но предстоит ещё много работы, прежде чем средство сможет стать доступным широким массам. Мы предлагаем вам, господа студенты, внести свою лепту в общее дело. Нет сейчас более насущной задачи, чем обеспечение прочной базы для объединения расколотого противоречиями общества. Именно вы можете…

Тип, карабкавшийся по лестнице, наконец-то нашёл себе место и перестал стонать. В аудитории стало тихо. Публика тысячеглазо таращилась на Далилу. Та сидела, улыбаясь всем и каждому, по правую руку от мэра. Ростик говорил стоя.