А потом ещё более отчаянный вопль заставил Гарри посмотреть вниз: Рон и Гермиона были по пояс в сокровищах и пытались не дать Бугроду исчезнуть в их поднимающейся волне, но Рукрюк уже скрылся под ними — видны были только кончики длинных пальцев. Гарри схватил Рукрюка за пальцы и потянул. Обожжённый и скулящий гоблин стал понемногу показываться из-под золота.

— Либератокорпус! — завопил Гарри, и оба они с грохотом упали на поверхность раздувающегося клада, а меч вылетел из руки Гарри.

— Достаньте его! — завопил Гарри, пытаясь справиться с болью от горячего металла на коже. Рукрюк же снова взобрался ему на плечи, явно решив избежать растущей массы раскалённых докрасна предметов.

— Где меч? На нём была чаша!

Лязг по ту сторону двери становился оглушительным — слишком поздно…

— Вот он!

Заметил меч Рукрюк, он же и бросился за ним — и в этот миг Гарри понял: гоблин никогда не ожидал, что они сдержат слово. Крепко вцепившись одной рукой в волосы Гарри, чтобы не упасть во вздымающееся море горящего золота, Рукрюк схватил рукоять меча и высоко взмахнул им, так что Гарри было не достать. Крошечная золотая чаша, вздетая за ручку на лезвие меча, отлетела в воздух. Гарри с гоблином на спине пригнулся и поймал её. И уже не отпускал — даже чувствуя, как она обжигает его, даже когда бесчисленные чаши Хаффльпафф разлетелись из кулака, осыпая Гарри дождём. И тут вход в хранилище снова открылся, и Гарри почувствовал, как его неодолимо увлекает за собой набирающая силу лавина огненного золота и серебра. Поток вынес его, Рона и Гермиону во внешнюю пещеру. Уже почти не чувствуя боли ожогов по всему телу в этом оползне преумножающихся сокровищ, Гарри сунул чашу в карман и потянулся за мечом, но Рукрюк уже исчез. Улучив момент, он соскользнул с плеч Гарри и со всех ног кинулся прятаться среди окруживших хранилище гоблинов, размахивая мечом и крича: "Воры! Воры! На помощь! Воры!". Он растаял среди надвигающейся толпы, вооружённой кинжалами. Толпа приняла его в свои ряды без вопросов. Поскользнувшись на горячем металле, Гарри с трудом поднялся на ноги и понял, что прорваться можно только боем. "Остолбеней!" — взревел он, и к нему присоединились Рон и Гермиона. Струи красного света полетели в толпу гоблинов, и кто-то из них упал навзничь, но остальные наступали, и Гарри увидел, как из-за поворота выбегают несколько волшебников-охранников. Прикованный дракон издал рык, и гоблинов накрыла струя пламени. Волшебники, согнувшись, побежали обратно в коридор, и тут к Гарри пришло вдохновение — или безумие. Направив палочку на толстые оковы, цепи от которых уходили в пол, он крикнул: "Реласкио!". Оковы с громким звоном распались.

— Сюда! — заорал Гарри, и, продолжая посылать в наступающих гоблинов оглушающие заклинания, со всех ног бросился к слепому дракону.

— Гарри — Гарри, что ты делаешь? — вскричала Гермиона.

— Залезайте, забирайтесь, давайте..

Дракон ещё не понял, что свободен. Гарри опёрся ногой на его согнутую заднюю лапу и, подтянувшись, забрался к нему на спину. Чешуя дракона была твёрдой, как сталь; казалось, он и не почувствовал наездника. Гарри протянул руку, и на дракона поднялась Гермиона, позади сел Рон, а секундой позже дракон понял, что его отвязали. Взревев, он поднялся на дыбы. Гарри упёрся коленями ему в бока, что есть мочи ухватившись за зубчатую чешую. Крылья расправились, разметав визжащих гоблинов в стороны, как кегли, и дракон взмыл в вверх. Гарри, Рон и Гермиона, ничком припавшие к его спине, задели за потолок, когда дракон спикировал ко входу в подземный коридор. Преследовавшие их гоблины метали в него кинжалы, но они только отскакивали от боков зверя.

— Нам ни за что не выбраться, он слишком большой! — взвизгнула Гермиона, но тут дракон открыл пасть и снова изрыгнул пламя, от которого тоннель взорвался, пол и потолок потрескались и обвалились. Дракон ломился и рвался когтями сквозь подземный ход. Гарри закрыл глаза, спасаясь от жара и пыли вокруг. Оглушённый треском камня и рёвом дракона, он мог лишь прижиматься к его спине, ожидая, что зверь вот-вот стряхнёт его. Потом он услышал вопль Гермионы: "Дефодио!": дракон рвался вверх, на свежий воздух, прочь от визжащих и звенящих гоблинов, и она, вырезая потолок, помогала ему расширить проход. Гарри и Рон последовали её примеру и, утроив копательные заклинания, разносили потолок.

Они миновали подземное озеро, и огромный ползущий и рычащий зверь, похоже, почуял, что впереди простор и свобода. Позади в проходе бился его зубчатый хвост, разлетались огромные куски камня, гигантские обломки сталактитов, а звяканье гоблинов как будто затихало; впереди же им расчищал путь огонь дракона — и вот, объединёнными усилиями их заклинаний и драконовой грубой силы, они пробились из подземного хода в мраморный зал. Гоблины и волшебники с воплями спасались бегством. Наконец дракону было где расправить крылья. Повернув рогатую голову к прохладному воздуху, который он почуял за дверями, дракон взлетел, всё ещё неся на себе прижавшихся в его спине Гарри, Рона и Гермиону. Он проломил металлические двери, оставив их погнутыми болтаться на петлях, вылетел, покачиваясь на нетвёрдых ещё крыльях, в Косой переулок и взмыл в небо.

Управлять полетом было невозможно, дракон не видел куда летел, и Гарри осознавал, что если тот резко свернет или перевернется в воздухе, забраться вновь на его широкую спину они уже не смогут. Тем временем, по мере того как они поднимались все выше и выше, под ними серо-зеленой картой расстилался Лондон. Гарри переполняло чувство признательности за спасение, казавшееся было невозможным. Низко пригнувшись к шее животного, он крепко вцепился в чешую, будто сделанную из металла, свежий ветер холодил обожженную, покрытую волдырями кожу, крылья дракона хлестали воздух словно крылья мельницы. За спиной, то ли от восхищения, то ли от страха, громко сквернословил Рон, а Гермиона, кажется, плакала.

Минут через пять Гарри перестал бояться, что они будут сброшены драконом, по-видимому, стремившимся лишь к тому, чтобы оказаться как можно дальше от своей подземной темницы, но вопрос когда и как они приземлятся, по-прежнему не давал ему покоя. Гарри понятия не имел, ни как долго драконы могут лететь, не приземляясь, ни как именно этот едва зрячий дракон сможет найти удачное для приземления место. Он то и дело озирался, воображая, что чувствует покалывание в шраме…

Сколько времени пройдет, прежде чем Вольдеморт узнает, что они проникли в подземелье Лестранжей? Как скоро гоблины Гринготтса сообщат Беллатрикс? Как быстро они поймут, что пропало? И, наконец, когда они узнают об исчезновении золотой чаши? Вольдеморт в конце концов поймет, что они охотятся за хоркруксами…

Дракон, по-видимому, истосковался по прохладному и свежему воздуху: он поднимался выше и выше, пока они не достигли холодных туч и Гарри уже не мог разглядеть машины, которые потоками маленьких разноцветных точек устремлялись в город и из него. Они летели все дальше и дальше, над землей, поделенной на зелено-коричневые лоскуты, над дорогами и реками, вившимися по ней словно матовые и блестящие ленты.

— Думаете, что он ищет? — прокричал Рон по мере того, как они направлялись все дальше и дальше на север.