Так, воркуя и обмениваясь ощущениями от всего увиденного и происшедшего на наших глазах, а также оценками событий, мы дождались, пока Лиза закончит разговор по телефону, после чего расселись по машинам – Лиза поехала спасать Орешина в Иловатске, а мы с Адамом помчались в город, в лабораторию, где ждали отпечатки пальцев Оли Каракозовой, Валентина Юдина и Вадима Орешина.

Весь вечер мы с Адамом приходили в себя и поджидали возвращения Лизы. Мне показалось даже, что после всех событий Адам стал относиться ко мне по-другому. Не сказать, чтобы он зауважал меня за мою причастность к той сложной следовательской работе, которую вела Лиза, но то, что его интерес ко мне повысился, это точно.

Я же, несмотря на бурные события, чувствовала себя превосходно от сознания того, что мы с Адамом вместе. Что по квартире расхаживает в домашней одежде мужчина, которого я люблю и один вид которого приводит меня в восторг. Мы стали парой, семьей, любовниками, сообщниками и просто близкими людьми. И все это случилось так стремительно, что я продолжала еще смаковать каждую прожитую с Адамом минуту.

Мне нравилось в нем все. И его красивый благородный профиль, и густые вьющиеся волосы, и светящиеся умом карие глаза, полные и всегда готовые поцеловать меня губы…

После ванны, которую мы принимали вдвоем, я стала готовить ужин, Адам же расположился с блокнотом за столиком и принялся что-то чертить, писать…

– Адам! – крикнула я из кухни, пытаясь перекричать шипенье жарящихся бараньих котлет. – Что ты все пишешь? Черновик твоего заявления об увольнении из ресторана? Хочешь перейти к нам? К Лизе? Скажи, у нас интересная работа?!

Он возник на пороге, вид у него был задумчивый. Он слегка покусывал кончик ручки.

– Хочу выяснить, кто же мог убить и Дину, и Ананьева. Получается, что они оба кому-то сильно помешали.

– Адам… – Я состроила гримасу и приложила указательный палец к губам, словно призывая его говорить потише, как будто поблизости мог находиться кто-то посторонний. – Ясно же, что Орешин. Больше некому… Просто он сам уже этого не помнит. Мы с Лизой уже сталкивались с подобными историями. И она защищала женщину-убийцу, которая зарубила топором мужа-тирана.

– И что, защитила?

– Защитила. Женщине дали условный срок, и она вернулась к своей крошечной дочери… А спустя полгода вышла замуж за хорошего человека.

– Лиза поехала за Орешиным… И куда же она будет его прятать?

– Откуда ты знаешь, что она будет его прятать?

– Она не такой человек, чтобы бросить его на произвол… Возможно, она сейчас как раз занята поисками такой квартиры, куда его можно поселить, пока идет следствие, пока ищут убийцу…

– У нее есть такая квартира. На окраине города. И в ней есть все необходимое для того, чтобы человек мог продержаться там несколько недель… Я лично отвозила туда консервы, сахар, кофе, даже лекарства и бинты…

– Глаша, тогда я вообще ничего не понимаю… С одной стороны, вы помогаете Вадиму, хотите его спрятать, с другой – ты только что отвезла в лабораторию отпечатки его пальцев…

– Пусть картина будет полной. Мы же сами должны знать, кто убийца. Это важно, чтобы решить, как себя вести… Ой, Адам… котлеты!

Котлеты, к счастью, не подгорели. Напротив, получились в меру поджаристыми, румяными.

– Послушай, Глаша, – обратился ко мне Адам, когда я накрывала на стол, – чтобы убить сразу двух человек, нужна весьма серьезная причина, понимаешь? Возможно, что ваш Орешин здесь вообще ни при чем… Мы ничего не знаем о прошлом Дины, кроме того, что она была когда-то замужем… Кто был ее мужем? Каракозова – ее девичья фамилия или по мужу? А кто любовник, который кинул ее с квартирой? Возможно, его фамилия Милютин, то есть как раз тот самый человек, которому сразу после Дины стала принадлежать ее квартира, которая странным образом была подарена Ананьеву…. Милютин… Может, это вообще посторонний человек… Все это надо бы узнать подробнее. Расспросить как следует Олю, к примеру. Она уже взрослая девочка, многое понимает и может рассказать. Но мы, вместо того чтобы задержаться в Иловатске, где можно было найти ответы на многие вопросы, вернулись в город…

– Адам, ты прав. Ты тысячу раз прав. Но, во-первых, инициатива должна исходить все же от Лизы. Во-вторых, я признаюсь, что все это время, которое мы с тобой провели в Чернозубовке, я была какая-то замороженная, что ли, заторможенная… Плохо соображала. Из-за тебя, понимаешь?

– Из-за меня? Но почему?

– У меня было такое ощущение, будто я втянула тебя в наши дела и ты чувствуешь себя некомфортно, и вообще уже жалеешь, что поехал со мной… Вот так. Если честно. Все-таки убийство, а перед этим визит в школу, и этот тяжелый разговор с Олей…

– Понятно, – холодновато сказал Адам. – Значит, ты воспринимаешь меня исключительно как бармена, которому место только за его стойкой, и вся моя работа по жизни – это трясти шейкер и протирать стаканы?

– Пожалуй, ты и сам отлично знаешь, что я так не думаю. Но мне действительно было неудобно перед тобой за то, что ты оказался вовлеченным в это серьезное уголовное дело…

– А может, ты забыла, что еще не так давно именно меня заподозрили в убийстве Дины и что я только благодаря вам оказался на свободе, и что именно я заинтересован, быть может, больше всех, чтобы убийца Каракозовой был найден?!