— Мы его никуда не потащим.

Рокко отпустил покрывало и уставился на Тони:

— Как это?

— Как я сказал. — Тони перешагнул через Гектора и открыл заднюю дверь. Надо будет запомнить это место с запасным выходом. На случай быстрого отступления. — Мы оставим его здесь.

За мотелем пролегала узкая, выложенная кирпичом дорожка. По другую сторону от нее, не более чем в четырех футах, возвышался деревянный забор, отделявший территорию мотеля от соседней. Тони вышел за дверь, повернул налево и неторопливо двинулся в сторону заправки «Тексако». Рокко последовал за ним.

— Я все-таки не понимаю, зачем нужно было стрелять в Гектора, — пробубнил Рокко через минуту-другую.

— Именно поэтому думаю здесь я, а не ты, Рок, — бросил Тони через плечо.

Рокко снова замолчал. Они добрались до «линкольна». Рокко сел за руль. Вид у него был все еще недоуменный.

— Я думал, нам просто нужно с ним поговорить.

— Нельзя говорить с человеком, который от тебя убегает, — назидательно произнес Тони.

Выезжая с заправки, Рокко вопросительно глянул на Тони:

— Но теперь, когда он мертв, мы ведь вообще не сможем с ним поговорить?

Тони глубоко вздохнул и стиснул зубы.

— Веди машину, Рокко. Веди машину.

— Ты помнишь Майкла Салазара? — спросил Рэй у Джимми Лагранжа.

Джимми покачал головой.

— Ну, торчок, которого мы арестовали во Французском квартале? — Рэй показал рукой на фут от головы. — Такой, с волосами?

Лагранж пожал плечами.

Они сидели в маленьком баре на Бэнкс-стрит. Когда Рэй позвонил и попросил встретиться, Джимми настоял на том, что сам выберет место. Он по-прежнему давал понять, что ему крайне нежелательно показываться где-то вместе с Рэем.

— Мы еще выходили тогда из ресторанчика «Феликс-Ойстер-Хаус», — напомнил Рэй. — Он подошел к нам и спросил, не нужна ли нам травка. Я наелся до отвала — дюжина жареных устриц и целый французский багет, едва мог идти, поэтому просто сказал ему, чтобы он отвалил. Но он продолжал лезть, прямо напрашивался за решетку.

Лагранж прищурился, припоминая.

— А, это тот парень, с которым мы в итоге подрались. Потом выяснилось, что у него и травки-то никакой с собой не было.

— Да-да, точно.

— Теперь помню. Так что с ним?

— У него было прозвище Скуби.

— И?..

— И он мертв, — сказал Рэй. — Его шлепнули прямо напротив собственного дома. Пальнули из проезжающей мимо машины.

— И кому какое дело?

— Мне нужна информация на него.

Лагранж откинулся назад.

— Зачем?

— Это ему Винки продал тот самый сороковой «смит».

— Ты думаешь, он один из тех ребят?

Рэй глотнул виски и закурил следующую сигарету.

— Вот поэтому-то мне и нужно досье на него. Когда мы его арестовали в прошлый раз, у него на руке не было татуировки-паутины, но это было… сколько же… — Рэй прикинул, сколько лет прошло, учитывая самое глобальное событие его жизни — тюрьму. — Лет шесть-семь назад. Я хочу знать, были ли у него еще аресты за это время и не упоминаются ли в особых приметах татуировки.

— Ты сам не знаешь, о чем просишь.

— Знаю, Джимми. — Рэй пристально посмотрел на Лагранжа. Тот отвел глаза. — Я прошу тебя помочь мне.

Официантка принесла им еще выпивку. Рэй положил двадцатку на ее поднос. Когда она ушла, он продолжил:

— Мне нужно еще кое-что.

Джимми потер лоб и схватился за стакан.

— Информацию о тех, кого арестовывали вместе с ним.

— Что ты пытаешься нарыть?

— Эти парни действовали очень слаженно.

— И что?

— Это значит, они хорошо знали друг друга. Они явно команда.

Лагранж отхлебнул свой виски.

— А как же Салазар, которого так ловко пришили сразу после дела?

Рэй затянулся и сделал еще глоток «Джемесона».

— Я над этим думаю.

— Считаешь, это совпадение?

Рэй покачал головой:

— Я не верю в совпадения.

Рэй добежал до навеса над входом в «Дом восходящего солнца». Было семь часов вечера, и на улице опять лило как из ведра. Рэй промок до нитки. Он пробежал два квартала от стоянки и чувствовал себя так, будто его сейчас стошнит собственными внутренностями. Он согнулся и обхватил колени ладонями.

Новый охранник посмотрел на него с сочувствием:

— Ты в порядке?

— Мне просто нужно отдышаться, — прохрипел Рэй.

Охранник на самом деле был не новый — раньше он работал у бара, в менее заметном месте. Однако внешность у него была недостаточно итальянская, чтобы стоять на входе, и, скорее всего, скоро его заменят. Тони очень уважает атрибутику. Если чувак не выглядит словно мафиози из голливудского фильма, он не может представлять «Дом восходящего солнца» у парадной двери. Для Тони Зи имидж значил все. Именно поэтому он поставил на входе Гектора, в котором не было ни унции итальянской крови и который понятия не имел, что такое, к примеру, каламари. Зато Гектор выглядел как надо. Вот только теперь Тони придется искать нового швейцара, потому что Гектор больше не вернется. Никогда.