— Можешь сделать это на коленях, если хочешь, — пропыхтел он.

Дженни повернула голову и изо всех сил укусила его за большой палец. Во рту появился соленый привкус — кровь. Гордо завизжал, как девчонка, и затряс рукой. Дженни пригнулась, выскользнула из-под его локтя и кинулась в кухню.

— Ах ты, сука! — закричал Гордо.

Он догнал ее возле плиты и схватил за волосы, однако Дженни успела выхватить из деревянной подставки один из шести ножей — нож для разделки мяса. Он дернул ее назад, пытаясь повалить на пол, но Дженни устояла. Она сумела извернуться и нанесла Гордо удар ножом, целясь прямо в грудь. Каким-то чудом он в последний момент сумел отскочить. Но нож все-таки вскользь задел его плечо.

Гордо ударил ее по лицу и зажал раненое плечо другой рукой. Дженни, тяжело дыша, прислонилась к стене. Обеими руками она сжимала нож.

— Убирайся из моего дома!

Гордо, словно не веря своим глазам, посмотрел на кровь, сочащуюся между пальцев. Потом перевел взгляд на Дженни.

— Ты пырнула меня ножом, бешеная сука!

Дженни подняла нож повыше, хотя между ней и Гордо было не меньше пяти футов.

— Я тебя еще раз пырну, если ты немедленно не уберешься!

— Ты что, совсем больная? — Он выглядел по-настоящему удивленным, словно они играли в игру, а Дженни вдруг приняла все всерьез. — Ты же шлюха. Ты трахаешься за деньги и не хочешь сделать это, чтобы вылезти из долгов? Да домохозяйки сами из трусов выпрыгивают, только чтобы муж не узнал о том, что они на пять тысяч превысили лимит по кредитной карте.

Они молча сверлили друг друга взглядами. Гордо опять посмотрел на раненую руку.

— Поверить не могу, что ты меня пырнула.

Он вдруг снова бросился на нее.

Дженни нанесла еще один удар, но промахнулась. Толстяк споткнулся, едва не упал и кинулся к выходу.

— Убирайся! Убирайся! Убирайся! — со всей мочи завопила она и в горячке ринулась за ним. Добежав до порога кухни, Дженни остановилась — приближаться к Гордо она все же боялась.

В дверях он обернулся.

— Разговор не закончен, — угрожающе произнес он, показывая на дыру в рукаве, запачканную кровью. — Тебе это даром не пройдет.

С этими словами он распахнул дверь и выскочил из квартиры.

— Что такое, все боишься, что нас увидят вместе? — спросил Рэй.

— Боюсь, — не стал отрицать Лагранж.

— Каждый раз мы встречаемся в новом месте.

— Может, так тебе будет понятно, наконец.

— Что понятно?

— Что я не хочу с тобой встречаться, — отрезал Лагранж.

Рэй обвел взглядом парк. Они сидели возле озера Пончантрейн, недалеко от того места, где находилась квартира Рэя. День выдался теплый, дождя не было. Поразительно. На дворе стоял ноябрь, а люди в Новом Орлеане все еще ходили в шортах; кто-то выгуливал собаку, кто-то просто наслаждался хорошей погодой и свежим воздухом.

Бывшие напарники уселись за стол для пикника друг напротив друга.

— Что ты узнал? — спросил Рэй.

Лагранж шлепнул на стол свой дипломат и вытащил оттуда толстую светло-желтую папку. Из папки он, в свою очередь, достал распечатку — страниц двенадцать, не меньше, и пододвинул ее к Рэю.

— Тут все приводы Скуби и все, кто проходил по делу вместе с ним.

Рэй пролистнул страницы и принялся считать имена тех, кого когда-либо задерживали в Новом Орлеане вместе с Майклом Салазаром.

— Четырнадцать, — сообщил Лагранж. — Я подчеркнул тех, кто проходил по тяжким делам.

— Спасибо, — сказал Рэй.

Под каждым именем была основная информация о фигуранте — пол, расовая принадлежность, дата рождения, последний известный адрес. Девять имен были выделены ярко-желтым маркером. Далее шел список обвинений.

— У Скуби было полно друзей, — сказал Рэй и посмотрел на папку, которую Джимми продолжал держать в руках. — Что еще у тебя есть?

— Досье на каждого из девяти, которые проходили со Скуби по тяжким. Я знал, что ты попросишь меня об этом.

— Правильно подумал, — сказал Рэй и потянулся за бумагами.

Лагранж положил руку на папку.

— Это все, Рэй. Я больше не могу тебе помогать. Ты лезешь в это дерьмо все глубже и глубже, а я должен думать о своей семье.

Рэй взглянул ему в глаза:

— У меня нет выбора.

— Ты говорил. Почему? Что ты имеешь в виду?

Рэй рассказал Лагранжу о том, что случилось на стоянке Малыша, о водяном пистолете с мочой, о настоящем пистолете и угрозе Тони.

— Почему именно ты? — спросил Лагранж.

Рэй пожал плечами:

— Они говорят, потому что я бывший коп. Но я думаю, настоящая причина в другом.

— То есть?

— Тони — амбициозный сукин сын. Насколько я его понимаю, он никому и ничему не позволит помешать его продвижению наверх. Если те ребята уехали из города, или потратили деньги, или еще что-нибудь, то есть если все пойдет не по плану, то Тони нужен мальчик для битья.

— И это ты?

Рэй кивнул.

— А если тебе на самом деле удастся их найти?

— Тогда вся слава достанется Тони.