Дженни погладила его по плечам.

— Ты серьезно? Насчет измениться?

— Слишком поздно, — сказал Рэй.

— Ты действительно хочешь измениться? — Дженни решила не отставать.

Рэй снова замолчал. Потом кивнул:

— Хочу.

— Хотеть мало. Надо это сделать.

Но что такое слова в этом деле, стремительно подумала Дженни. Она сама находилась в точно такой же ситуации, как и Рэй. Она хотела измениться, изменить свою жизнь, хотела больше всего на свете. Но у нее не было сил. Сегодня она в первый раз произнесла это вслух. Значит, она должна первой сделать это. И помочь Рэю. Показать ему, что это возможно.

— Вот так вот просто? — Рэй щелкнул пальцами.

Дженни собралась с духом:

— Что нужно сделать сначала? Как я сказала?

Он не ответил.

— Сначала нужно признать, что ты сам во всем виноват.

— В чем я виноват?

— Во всем.

— Я во всем виноват? — переспросил Рэй.

Будет больно, подумала Дженни, но назад она не повернет. И ему не позволит. Это надо пережить.

— Да. Никто не виноват в том, что ты продажный коп и вор, Рэй. — Он попытался подняться, но Дженни его удержала. — И точно так же никто, кроме меня, не виноват в том, что я шлюха.

Рэй повернулся к ней:

— Во всяком случае, у тебя есть оправдание.

Дженни покачала головой:

— То, что моя мама заболела, — это не оправдание. Я могла бы заняться чем-нибудь другим, но выбрала это. Я выбрала стать шлюхой и трахаться с мужиками за деньги. — Она почувствовала, что плачет — слезы катились по щекам. — Любому, кто за это заплатит, я позволяю воткнуть в меня свою штуку. Куда он только захочет. В любое место.

— Замолчи. — Рэй закрыл глаза, как будто от боли.

— Но это правда. Может быть, ты вор и продажный коп, но ты заплатил за то, что сделал. А я… а я продолжаю торговать собой. Я обыкновенная.

— Замолчи! — Рэй схватил ее за плечи и встряхнул.

Но Дженни не остановилась.

— То, что ты сделал, — твоя вина. А то, что я сделала, — моя вина. Но никто не заставляет нас повторять те же ошибки. — Она глубоко вздохнула. — Все. Я покончила с «Домом». Я туда больше не вернусь. Я все продам, эту квартиру, свою машину, все, что угодно, — но я туда больше не вернусь.

Рэй обнял ее.

— Я тоже.

Было еще слишком рано, и Тони велел Джоуи остановиться возле «Рикабоноз кафе» на Панола-стрит. Надо подождать. Тони не торопясь позавтракал — две большие вафли, стакан сока и три чашки кофе. Джоуи попытался о чем-то его расспросить, но Тони сказал, чтобы он заткнулся и ел.

Глупый гоблин поворчал насчет меню — слишком много жиров, слишком много углеводов, мало белков, — но в конце концов заказал целую гору блинчиков. Он залил их кленовым сиропом и умял один за другим. Потом Джоуи заказал огромную яичницу — такую, что и в лошадь бы не уместилась, — и умял ее тоже.

После завтрака они двинулись в центр. Джоуи припарковал машину там, где сказал ему Тони, и удивленно огляделся:

— Это тот дом, где у босса офис?

Тони подтвердил.

— Мне пойти с вами? — с надеждой спросил Джоуи.

— Сиди в машине, — приказал Тони. — Никуда не ходи, ни с кем не разговаривай.

Качок послушно кивнул.

— Где твой мобильный? — спросил Тони.

— А?

— Твой мобильный, — повторил Тони. — Дай мне его. — Как только он выйдет из машины, Джоуи может позвонить Винни с отчетом. Незачем давать ему такую возможность.

Джоуи вытащил из кармана телефон. Тони выхватил его и положил в свой карман.

— Это… типа…

— Что? — Тони злобно уставился на Джоуи.

Джоуи пожал плечами:

— Ничего. Можете взять, если он вам нужен.

— Спасибо, — с ядовитой иронией сказал Тони.

Он хотел сразу же пройти к Старику, но секретарша — Конни, Карен, как там ее, мать ее, остановила его. У него не была назначена встреча с мистером Мессиной. Босс не любил нежданных посетителей. Поэтому он и держал секретаршу.

Тони присел на стул напротив регистрационной стойки и стал представлять себе, как Конни-Карен голая нагибается над своим столом. Так он провел целых пятнадцать минут. После этого секретарша проводила его к боссу.

В кабинете Старика Тони сел в то же самое кресло, что и в прошлый раз. Карлос Мессина посмотрел на него с раздражением:

— Я удивляюсь, что ты снова пришел.

Что означало — лучше для тебя, если это действительно что-то важное.

— Вы мне сказали, чтобы я присматривался к тому, что происходит в «Доме» и сообщал вам, — сказал Тони. Он нервничал гораздо больше, чем ожидал.