3. Советский Союз снова заявляет, что чувствует себя под угрозой со стороны Финляндии и поэтому требует полного предоставления ему Финляндии со стороны Германии, что на деле означало бы оккупацию этого государства и гибель финского народа.

Разумеется, Германия не могла согласиться на эти советские требования, являвшиеся предпосылкой советского правительства для присоединения к Пакту трех держав, и тем самым стремления держав Пакта трех к достижению соглашения с Советским Союзом потерпели неудачу. Следствием этой германской позиции было то, что Советская Россия усилила свою все более открыто направленную против Германии политику, и ее все более тесное сотрудничество с Англией проявлялось все яснее. В январе 1941 г. эта отрицательная советская позиция в первый раз проявилась и на дипломатической почве. Когда Германия в этом месяце приняла известные меры предосторожности, связанные с высадкой английских войск в Греции, полпред в Берлине сделал официальный шаг, указывая, что Советский Союз считает территорию Болгарии и обоих проливов зоной безопасности СССР, и что он не может безучастно относиться к событиям, угрожающим интересам этой безопасности. На этом основании советское правительство делает предостережение против появления германских войск на территории Болгарии и обоих проливов.

Германское правительство по этому поводу дало советскому правительству исчерпывающие объяснения причин и целей своих военных мер на Балканах. Оно, кроме того, указало, что Германия всеми средствами намерена помешать всякой попытке Англии стать твердой ногой в Греции, но что она не имеет намерения занимать проливы и будет уважать турецкий суверенитет над этой территорией. Проход германских войск через Болгарию не мог рассматриваться как нарушение интересов безопасности Советского Союза, и германское правительство наоборот считает, что этими операциями оно служит также и советским интересам. По окончании операций на Балканах Германия вновь отзовет оттуда свои войска.

Несмотря на это заявление германского правительства, советское правительство со своей стороны немедленно по вступлении германских войск опубликовало заявление Болгарии, [116] носившее прямо враждебный характер по отношению к Германии и сводившееся к тому, что пребывание германских войск в Болгарии служит не миру на Балканах, но войне. Германское правительство почерпнуло объяснение этой позиции из участившихся к этому времени сведений о том, что сотрудничество между Советской Россией и Англией становится все теснее. Несмотря на это Германия и тут хранила молчание.

Такой же смысл имело обещанное советским правительством в марте 1941 г. Турции обеспечение ее тыла на случай, если бы она вступила в войну на Балканах. Как было известно германскому правительству, это было результатом англо-советских переговоров во время посещения Анкары английским министром иностранных дел, усилия которого были направлены на то, чтобы таким путем все теснее втягивать Советскую Россию в английскую комбинацию.

Усилившийся с тех пор агрессивный характер политики советского правительства по отношению к Германии и до тех пор несколько замаскированное проведение политического сотрудничества Советского Союза с Англией с началом балканского кризиса в начале апреля с. г. стали ясными для всех. Теперь неоспоримо установлено, что устроенный в Белграде путч, после присоединения Югославии к Пакту трех держав, был инсценирован Англией в согласии с Советской Россией. Уже давно, а именно с 14 ноября 1940 г., Советская Россия тайно помогала вооружению Югославии против держав Оси. Документы, попавшие в руки германского правительства после занятия Белграда, разоблачающие каждую фазу советской поставки оружия Югославии, доказывают это с несомненностью. Когда белградский путч удался, Советская Россия 5 апреля заключает с незаконным сербским правительством Симовича дружественный пакт, подкрепляющий тыл путчистов, который должен был послужить на пользу общего англо-югославско-греческого фронта. Г. Сёмнер Уэльз, [117] американский товарищ министра, [118] после нескольких совещаний с полпредом в Вашингтоне с явным удовольствием 6 апреля 1941 г. заявил, что русско-югославский пакт может при известных обстоятельствах иметь чрезвычайно большое значение, возбуждая многосторонние интересы, и есть основание полагать, что он является чем-то большим, чем пакт дружбы и ненападения.

В то время, когда германские войска стягивались на румынской и болгарской территориях против массовых высадок английских войск в Греции, советское правительство теперь уже в полном согласии с Англией пытается нанести Германии удар в спину:

1. открыто поддерживая Югославию в политическом и военном отношениях,

2. пытаясь побудить Турцию обещанием прикрытия ей тыла к занятию агрессивной позиции против Германии и Болгарии и к выступлению турецких армий в весьма невыгодном военном положении во Фракии,

3. сосредоточивая собственные сильные воинские соединения у румынской границы в Бессарабии и в Молдавии и

4. стремясь неожиданно в начале апреля, как видно из переговоров заместителя народного комиссара Комиссариата иностранных дел Вышинского с румынским посланником Гафенку в Москве, вести политику быстрого сближения с Румынией, чтобы убедить эту страну отойти от Германии. Английская дипломатия через посредство американцев делает в Бухаресте усилия в том же направлении.

Продвигающиеся по Румынии и Болгарии германские войска должны были, согласно англо-советскому плану, подвергнуться здесь нападению с трех сторон, а именно – из Бессарабии, из Фракии и из Сербии-Греции. Только благодаря лояльности генерала Антонеску, реальной [119] позиции турецкого правительства и прежде всего благодаря быстрым германским действиям и решительным победам германской армии, этот англо-советский план не был приведен в исполнение. Германскому правительству стало известно из сообщений, что около 200 югославских аэропланов [120] с советскими и английскими агентами и сербскими путчистами по инициативе г. Симича улетели частью в Египет, а частью в Советскую Россию, где эти офицеры и сегодня служат в советской армии. Уже одна эта подробность бросает особенно яркий свет на тесное сотрудничество Англии и Советской России с Югославией.

Советское правительство напрасно стремилось всячески замаскировать настоящие цели своей политики. Подобно тому, как оно еще в последнем периоде экономических сношений с Германией выполняло условия договора, оно предприняло также целый ряд действий, чтобы обманным образом показать миру нормальные или даже дружественные отношения с Германией. К этому относится, например, несколько недель тому назад предпринятая им высылка норвежского, бельгийского, греческого и югославского посланников при условленном с английским послом Криппсом молчании английской прессы о германо-советских отношениях и, наконец, недавно появившееся опровержение ТАСС, заявлявшего, что отношения между Германией и Советской Россией вполне корректны. Эти маневры маскировки, стоявшие в грубом противоречии с действительной политикой советского правительства, не могли, разумеется, ввести в заблуждение германское правительство.

Враждебная Германии политика советского правительства сопровождалась в военной области все усиливавшимся сосредоточением всех имеющихся в распоряжении русских военных сил на фронте протяжением от Балтийского до Черного морей.

Уже в то время, когда Германия была сильно занята на Западе французской кампанией, и когда на Востоке находились лишь весьма небольшие германские военные силы, советское командование начало систематическую переброску крупных советских частей к восточной границе Германии, при этом с особым сосредоточением около границ Восточной Пруссии и Генерал-губернаторства, а также в Буковине и Бессарабии, вдоль румынской границы. Советские гарнизоны у Финляндии также постоянно усиливались. Дальнейшей мерой в этом смысле была также переброска все новых войск из восточной Азии и с Кавказа в Европейскую Россию. После заверений советского правительства, что, например, в Прибалтике будет находиться лишь весьма небольшое число войск, в одном лишь этом районе после проведения оккупации имело место все большее сосредоточение советских сил, сегодня исчисляемое в 22 дивизии. Таким образом, получается картина, указывающая на то, что советские войска все время продвигались ближе к германской границе, хотя с германской стороны не принималось никаких военных мер, которые могли бы дать какое-либо основание для подобных советских мероприятий. Только такой советский образ действий принудил германскую армию принять свои контрмеры. Затем отдельные отряды советской армии и воздушного флота были продвинуты вперед и развернуты, а аэродромы вдоль германской границы были заняты сильными отрядами воздушного флота. С начала апреля участились также нарушения границы, и установлены случаи полетов советских самолётов над германской территорией. То же относится, по сообщению румынского, правительства, и к румынским пограничным областям – Буковине, Молдавии и Дунаю.