Единственным условием Советов была полная секретность; в особенности надо было воспрепятствовать тому, чтобы Германия, Болгария и Румыния что-либо узнали о поставках. Со стороны югославского военного атташе в Москве повторно было высказано пожелание, чтобы эти переговоры велись исключительно военными инстанциями ввиду опасений за сохранность тайны. Опасения военных кругов главным образом состояли в том, чтобы державы Оси не получили бы сведений о проектированных покупках. Из этого ясно, что югославские военные круги рассматривали побуждение Советского Союза к вооружению как меру, направленную против держав Оси. Стремление Советов к скорому окончанию переговоров сказывается даже в том, что уже на следующий день, т.е. 22 ноября, советский Генеральный штаб потребовал, чтобы уже на следующий день были указаны типы затребованного оружия. При этом Советы указывали на то, что получение быстрого ответа в собственных интересах югославов: „Каждая отсрочка очень опасна“. Соответственно этому югославы переслали 23 ноября запрошенные детальные указания. Но в последующие недели переговоры со стороны Советов замедляются. Обосновывается это сперва техническими причинами, а потом отрыто политическими аргументами. Очевидно, торговля оружием должна была быть использована как средство давления на правительство Цветковича, начавшее тогда сближение с державами Оси. После того, как в течение нескольких недель были сделаны попытки к устранению приведенных Советами технических причин, югославский военный атташе в Москве 4 февраля 1941 г. сообщил следующее: „4 февраля военный комиссариат Советского Союза мне сообщил, что переговоры о поставке военного материала были замедлены в связи с подписанием нашего пакта с Венгрией и торгового договора с Германией. Эти договоры рассматриваются как отчуждение от Советского Союза. В этом, как и в указании на то, что цена не играет никакой роли, сказывается, что они пытаются использовать наши нужды для политической игры“. Очевидно, правительство Цветковича не смогло закончить эти переговоры.

Как известно, белградский государственный переворот и правительство Симовича восторженно приветствовались советским радио и прессой. До переворота путчисты, несомненно, поддерживались в своих планах надеждами на советскую помощь. Казалось, что ожидания группы Симовича исполняются, когда в Москве 5 апреля 1941 г. был подписан советско-югославский пакт о дружбе и ненападении. Этот договор, судя по обстоятельствам, может рассматриваться как непосредственная провокация Германии и подкрепление антигерманской позиции правительства Симовича. Он нашел в мировой прессе в свое время соответствующий отклик. Везде подчеркивается несоответствие этого договора с германо-советскими соглашениями; он рассматривается как решительный поворот в германо-советских отношениях; говорится даже о возможности вступления Советского Союза в войну против Германии. Товарищ министра США Самнер Уэллс истолковывает русский шаг, после того как он до этого имел несколько бесед с полпредом в Вашингтоне, следующим образом: „Югославо-советский пакт дружбы может при известных обстоятельствах иметь необычайное значение. Пакт встречает всюду всесторонний интерес. Имеются причины предполагать, что он более ценен, нежели [просто] пакт о дружбе и ненападении“. Что заключение пакта было истолковано правительством Симовича как вызов на борьбу против Германии, следует из имеющегося документального свидетельства посланника Нинчича, брата министра иностранных дел путчистского правительства. На тесную связь между Симовичем и Советским Союзом далее указывает то обстоятельство, что после начала военных действий большое количество югославских военных самолетов полетело в Советский Союз, чтобы не быть уничтоженными. Кроме того, согласно достоверным сообщениям, советское правительство предложило югославским офицерам перейти на советскую службу.

Далее имеются документальные доказательства того, что Советский Союз передал сообщения югославскому и греческому генеральным штабам о месте нахождения и передвижении германских и итальянских войск. Из достоверного источника, наконец, стало известно, что советское правительство 10 апреля предложило югославскому посланнику поставку военного материала через Черное море. Военный материал сначала должен был быть направлен в Пирей. Это сообщение доказывает, что советское правительство имело намерение поддержать Югославию в борьбе против Германии, хотя бы поставками оружия; этим же оно хотело нанести удар в спину Германии, борющейся за свое существование.

Эта политика явно базируется на политическом и военном сотрудничестве Советского] Союза с Англией, а в последнее время и с Америкой. Дальнейшим признаком этого сотрудничества является, например, изданное 18 марта распоряжение комиссара внешней торговли Микояна, согласно которому запрещается провоз военного материала через Советский Союз. Совершенно ясно, что это распоряжение обращено первым делом против германского импорта из Восточной Азии и служит исключительно интересам противников Германии. Оно открыто приветствуется и истолковывается английской и американской прессой в указанном смысле.

Почти одновременно обнаруживается дипломатическая поддержка, предоставляемая Советским Союзом английскому правительству на Балканах. Поездка английского министра иностранных дел Идена в Стамбул, как известно, преследовала цель создать балканский фронт совместно с Турцией и, по возможности, с Советским] Союзом, что должно было быть подготовлено поездкой Идена в Москву. Если эта поездка и не состоялась, ввиду того, что Сов[етский] Союз нашел время еще неподходящим для явного перехода на сторону врагов Германии, то Москва все же решила действовать в тесном контакте с Англией, что было достигнуто полетом английского посланника Криппса на советском военном самолете в Анкару и посредством местного полпреда. Результатом этого совещания явилось опубликование 25 марта 1941 г. декларации, в которой Советский Союз, ссылаясь на существующий пакт о ненападении с Турцией, обещает последней, в случае конфликта, полный нейтралитет. Цель, преследуемая при этом Советским] Союзом, была определена корреспондентом „Ассошиэйтед Пресс“ в Анкаре следующими словами: „Отказываясь от возможного советского противодействия на случай вступления Турции в войну на стороне Англии, Москва впервые открыто стала работать против германской дипломатии“. Если английские планы распространения войны, благодаря реальной позиции Турции, не осуществились, то это не меняет факта, что Советский] Союз способствовал английским намерениям. Ту же политику Москва преследовала с большим успехом по отношению к Югославии в полном согласии с Англией, подстрекая белградских путчистов к государственному перевороту и укрепляя их желание войны заключением дружеского договора. С тех пор отношения между Советской Россией и Англией на политическом и военном поприщах становятся все теснее, что явствует из сообщений, поступивших за последнее время, относительно поездки посла Криппса в Лондон.

Наконец имеются документальные доказательства того, что также ведутся переговоры между Москвой и Вашингтоном, целью которых является тесная политическая связь между этими двумя государствами. В секретном циркуляре, направленном полпредом в Бухаресте 8 июня ряду политически близких ему дипломатов, такой союз с торжеством характеризуется как величайшая военная и экономическая мощь в мире.

Верховное командование Германской армии [127]

WFST / отделение L (1 Ор)

Главная квартира Фюрера, [128]

№00 ПО а/41 с. ком. [129] 13.01.1941.

Секретно. По командованию. [130] Касается: советских нарушений границы.

В Министерство иностранных дел Германии В руки посла Риттера

После того, как уже осенью прошлого года отдельные самолеты СССР перелетали демаркационную линию на запад небольшой высоте, Верховное командование Вермахта сообщает, что недавно, 10.01.1941 г., около Войцеховице чужая машина проникла глубоко внутрь германской территории. Высота полета около 1200 метров. Форма и знаки без сомнения показывали, что это был самолет СССР. Верховное командование Вермахта пока еще не будет принимать мер противодействия, однако, оно отдало приказ каждый раз доносить о возможных дальнейших нарушениях границы. Министерство иностранных дел Германии будет соответствующим образом осведомлено командованием.

Начальник Верховного командования Вермахта

По поручению: подписано [131] Варлимонт

Верховное командование Вермахта

WFST / отд. L (1 Ор)

Гл. Кв. Ф., [132] 1 марта 1941 г.

№ 00 369а/41 с. ком.

Секретное дело командования

Касается: советских нарушений границы.

В Министерство иностранных дел Германии

Лично в руки посла Риттера

Верховное командование Вермахта сообщает, что в январе и феврале снова, помимо случая, установленного в сообщении от 13.01.[41], в различных местах демаркационной линии произошли советские перелеты границы. Донесения имеются особенно из местности, расположенной на восток от Холма, и из Остроленки. Так как в этой местности Буг особенно отчетливо разграничивает области германо-советских государственных интересов, а потому ориентировка воздуха очень легка, Верховное командование Вермахта пришло к убеждению, что в нарушениях границы играет роль сознательная провокация.