Наступление потребовало от авиаторов особого настроя, новой тактики. Вершинин чутко уловил это. В своей директиве он требовал: необходимо в корне менять психологию летного состава. Переходить от оборонительных боев в воздухе к наступательным. Дать летчикам инициативу в выборе тактических приемов. Боевые порядки истребителей строить на основе свободного маневра. Шире использовать «свободную охоту». В наступающие механизированные и кавалерийские соединения стали посылать авиационных представителей, которые организовывали взаимодействие авиации с поисками на поле боя. Рождался новый метод их эффективной поддержки с воздуха.

В штабы и политотделы воздушных армий, к командующему авиацией фронта стали приходить телеграммы, в которых командиры общевойсковых соединений благодарили w поддержку с воздуха. Весьма характерна, например, депеша, присланная командиром Кубанского кавкорпуса И. Я. Кириченко авиаторам 216-й авиадивизии: «Казаки и командиры выражают свое казачье спасибо за нашу совместную работу по уничтожению противника. Мне лично приходилось наблюдать действия над целью многих летчиков. И все удары — отличные!»

По замыслу Вершинина в обеих воздушных армиях — 4-й и 5-й — для оперативного взаимодействия с сухопутными войсками широко использовались бомбардировочные и штурмовые удары по коммуникациям противника. Железнодорожные перевозки в тылу врага оказались нарушенными, а это способствовало захвату больших трофеев.

Погода стояла нелетная — низкая облачность, дожди, снегопады, туманы. Вершинин распорядился, чтобы бомбардировщики и штурмовики действовали мелкими группами, а порою и отдельными экипажами, методом «свободной охоты».

219-й бомбардировочной и 230-й штурмовой дивизиям, наносившим удары по основной железнодорожной магистрали Ростов-на-Дону — Тихорецкая — Армавир — Минеральные Воды, такая тактика приносила немалый успех. На исходе каждого боевого дня командиры дивизий И. Т. Батыгин и С. Г. Гетьман сообщали об ущербе, причиненном врагу, — уничтоженных железнодорожных эшелонах, выведенных из строя станциях, взорванных мостах. Особенно порадовало Вершинина донесение, датированное 26 января 1943 года. В нем говорилось, что два самолета 230-й дивизии, пилотируемые лейтенантом С. И. Смирновым и младшим лейтенантом С. В. Слеповым, нанесли удар по железнодорожной станции Малороссийская. Были взорваны четыре эшелона с боеприпасами и горючим, разрушены станционные здания; возникшие пожары бушевали более суток, станция оказалась полностью выведенной из строя.

Командующего заинтересовали подробности этого удара. Высокую эффективность действий пары штурмовиков подтвердили доклады воздушных разведчиков и аэрофотосъемка, а как только Малороссийская оказалась освобожденной — и непосредственный осмотр станции, рассказы местных жителей. Вершинин посчитал успехи, достигнутые летчиками пары «илыошиных», настолько поучительными, что обратился к главнокомандующему Военно-Воздушными Силами с предложением о распространении их опыта на всех фронтах. Верховный Главнокомандующий вскоре издал специальный приказ, в котором, отметив отважные и умелые действия С. И. Смирнова и С. В. Слепова, потребовал широкого внедрения в боевую практику метода активного поиска целей, так называемой «свободной охоты».

В тот день, когда этот приказ при развернутом гвардейском знамени зачитывали личному составу 9-го штурмового авиаполка, ни С. И. Смирнова, ни С. В. Слепова в строю не было. В скорбном донесении Вершинин с горечью прочитал: «Лейтенант Смирнов Сергей Иванович, рождения 1913 года, член партии с 1942 года, заместитель командира эскадрильи, 13.2.43 года сбит зенитной артиллерией в районе Троицкое Краснодарского края.

Младший лейтенант Слепов Сергей Васильевич, рождения 1921 года, член ВЛКСМ с 1938 года, командир звена, 9.2.43 года не вернулся с боевого задания из района Паножинская Краснодарского края».

Только через два десятка лет бывший командир эскадрильи этого полка Герой Советского Союза В. Б. Емельяненко, случайно встретившись со Смирновым, оказавшимся и живых, рассказал ему о памятном приказе. А затем они встретились с К. А. Вершининым.

Константин Андреевич с большой радостью встретил кроя. Оказалось, тогда, при очередном боевом вылете, в машину Смирнова угодил снаряд вражеской зенитки. Раненый летчик попал в плен. Бежал из концентрационного лагеря. Партизанил в Чехословакии. После войны — учеба; закончил два института. Имеет изобретения, работает главным инженером на одном из предприятий Башкирии.

Долго длилась оживленная беседа ветеранов 4-й воздушной. И хотя в дни минувших боев они находились на разных постах, им одинаково дорого и близко пережитое на Южном крыле советско-германского фронта.

Именно тогда решил Вершинин при первом же посещении Северо-Кавказского военного округа побывать в тех памятных местах. И задуманное выполнил...

Далеко окрест с Сопки Героев увидел Вершинин просторы пшеничных полей и рисовых чеков. Эта зеленая высота, увенчанная ныне могучей скульптурой солдата-победителя, в годы войны была местом ожесточенных боев. А когда ее отбили у врага, на самом гребне расположились авианаводчики 4-й воздушной армии, которая весной 1943 года прославила небо Кубани выдающимися подвигами своих летчиков. И справедливо, что теперь на Сопке Героев рядом с фигурой солдата, глядящего вдаль, победно расправил краснозвездные крылья боевой самолет.