Билл повернулся на бок, оперся головой на согнутую в локте руку и восхищенно оглядел Флору. Он любовался ее стройной фигурой, безбрежной лазурной глубиной ее выразительных… в данный момент, ненавидящих и испепеляющих!.. глаз, великолепными локонами… сейчас — спутавшимися и взлохмаченными… роскошных длинных бронзовых волос. Флора очень удивилась бы, если бы только могла предположить хоть на миг, насколько женственно и чувственно выглядит. И это еще больше подчеркивалось мощью и великолепием старинных клейморов, на которые она опиралась.

— Кэт, ты настолько потрясающе выглядишь, что я, кажется, окончательно потерял от восхищения голову!

— Пока — нет, — мрачно возразила она. — Но через минуту-другую, как только вы соизволите, наконец, встать, это будет так.

— Кэт, прошу, прояви должное терпение и понимание к смертнику. А кстати, — живо поинтересовался Билл, — я могу объявить свое последнее желание?

Флора согласно кивнула, а потом, едва сдерживаясь, заметила:

— Вы напрасно веселитесь. Лучше помолитесь. Потому что оскорбление, нанесенное вами, может быть смыто только кровью!

Билл поднял брови и уточнил:

— Кэт, ты бы хоть объяснила, по какой причине требуешь сатисфакции. Я же должен, в конце концов, знать, что послужило поводом моей безвременной кончины!

— Это — ваше последнее желание? — мрачно и невозмутимо спросила Флора.

— Конечно, нет! — быстро возразил Билл. — Это твое объяснение — обязательное условие при вызове на дуэль. А мое желание — совсем другое. Кэт, а оно будет исполнено?

— Смотря, какое, — поспешно уточнила она.

— Нет! Так не пойдет! Последнее желание должно быть непременно исполнено. Иначе я не согласен быть смертником! Вся прелесть моей роли именно в том, что я смогу реализовать свое желание.

— Ну что вы за человек! — теряя терпение, воскликнула Флора. — Обязательно разворачиваете дискуссии по любому поводу, ищете какие-то лазейки, что-то выторговываете и выгадываете в любой ситуации лично для себя! Выходите на честный бой!!! И погибните, как подобает мужчине!

Флора говорила очень серьезно, но ее слова вызвали у Билла нестерпимый приступ смеха. Не сдержавшись, он захохотал. Это привело Флору в ярость.

— Довольно! Вставайте немедленно! Вы бессовестно пользуетесь тем, что того, кто лежит, бить нельзя. Вставайте же!!!

Билл отрицательно покачал головой и категорично объявил:

— Нет. Пока не узнаю причину — нет. Это первое. Второе. Мой последнее желание. Ты должна дать обещание, что оно будет выполнено. И третье. Кэт, ты сводишь меня с ума! Ты великолепна, Кэт!

Флора тяжело вздохнула, помолчала и презрительно произнесла:

— Вы струсили!

— Ты тоже! — быстро откликнулся Билл.

— Я?!! — Флора удивленно воззрилась на него.

— Да. Ты.

— Интересно, когда? — едко спросила Флора.

— Ясно, когда! — насмешливо пояснил Билл. — Когда всеми возможными и невозможными способами пытаешься увильнуть от обещания выполнить мое последнее предсмертное желание. Ты даже не знаешь, какое оно, но заранее трусишь, боишься! Так чем ты лучше меня? К тому же, объяснить причину своего вызова на дуэль не желаешь.

Флрора долго молчала, потом аккуратно положила на пол клейморы, села около них и устало сказала:

— Сегодня я все узнала о Лоре Добсон… Зачем вы это сделали?

Билл приподнялся, устроился рядом с Флорой, обнял ее за плечи, развернул к себе и, заглянув в глаза, мягко ответил:

— Я помогал тебе, глупышка! Дора Добсон — профессионал высокого класса, яркий и своеобразный полемист старой закалки. Ее школа дорогого стоит. Тебя, Кэт, благодаря дискуссии с ней, заметили. Это во-первых. Во-вторых, ты приобрела опыт. В-третьих, узнала, каким несгибаемым характером и стальными нервами должен обладать критик. Ну а в-четвертых, лично я чувствовал себя хоть капельку отмщенным, уговорив Дору вставлять в статьи мелкие уколы, так досаждающие тебе!

— Да кто вас просил!!! — возмущенно воскликнула Флора, освобождаясь из его рук.

— Никто. Как хороший бизнесмен, я все просчитал и сделал тебе рекламу, которой любой позавидует! Ты должна благодарить меня, Кэт, а не убивать за это. И потом… Как муж, я считал своим долгом помочь своей жене. И не вижу в этом ничего плохого или необычного, Кэт. По-моему, мой поступок вполне логичен и естественен.

Она горько усмехнулась и хмуро произнесла:

— Ну как вы не поймете!.. Мне от вас ничего не нужно. Ничего. Кроме одного, — добавила она. — Чтобы вы оставили меня в покое. Забыли обо мне. Навсегда. То есть, совсем.