– Просто интересно!! Но вы понимаете, Рогов, в этом-то вопросе мы специалисты. Возраст - это, так сказать, наша профессия. И будь вам действительно... ну не двести двадцать семь, конечно, но хотя бы полтораста - учитывая ваш облик и состояние здоровья, мы изучали бы вас, как редчайшую из редкостей, биологический раритет. Но почему же мы до сих пор о вас ничего не слышали? А?

– Не знаю, - сказал Рогов.
– Я не думал, что обо мне кто-то должен знать.

– Но позвольте! Вы же живете не в пустоте! Люди...

– Большую часть жизни, - сказал Рогов, - я провел как раз в пустоте.

– Да, конечно. Однако же...

– Позвольте мне, - вмешался Серегин.
– Не думаю, чтобы он шутил. По его виду этого не скажешь. Да и зачем бы? И однако, это невероятно. Так что, я надеюсь, Рогов не обидится, если мы...

– Да, пожалуйста, - сказал Рогов.

– Тогда скажите, в каком году вы родились.

– В девятьсот шестьдесят пятом. Одна тысяча...

– С ума сойти!
– не удержался Говор.
– При всем желании я...

– Одну минуту. Когда вы начали летать?

– Вскоре после возникновения звездной космонавтики. На лунных трассах.

– Значит, вам было не так уж мало лет, когда...

– Но и не много. И опыт. И хорошее здоровье.

– Так. Затем?

– Участвовал в освоении планет. На периферии солнечной, потом в других системах... Это есть в послужном списке.

– Да, - сказал Говор.
– Это релятивистские экспедиции до открытия надпространства. Но в таком случае мы крайне просто можем это... Серегин, свяжитесь, пожалуйста, со Звездной летописью.

Неторопливыми шагами Серегин прошел в угол кабинета, где, тяжелый и надменный, возвышался пульт информаторов. Серегин набрал номер. Засветился экран; он был вытянут снизу вверх, сохраняя традиционные пропорции книжной страницы. На экране зажглось название указанного Говором источника. Затем возникла первая страница, вторая...

– Быстрее, Серегин!
– нетерпеливо прикрикнул Говор.
– Рогов, где нам искать?

– В четырнадцатой. И девятнадцатой...

– Четырнадцатая экспедиция, Серегин. Что вы копаетесь?

Страница остановилась на экране. Серегин вглядывался в нее.

– Ведущий корабль "Улугбек", - вслух прочитал он.
– Ведомый "Анаксагор". На каком были вы?

– "Улугбек" не вернулся, - тихо сказал Рогов.

– "Анаксагор". Одну минуту... Так. Шеф-пилот - Мак-Манус. Пилоты: Монморанси - ого!
– и Рогов. Да, Рогов.

Рогов вздохнул.

– Гм, - сказал Говор.
– Это было сколько лет назад? Да... Удивительно. Посмотрите, Серегин: там должны быть фотографии членов экипажа. Вы, конечно, простите нас, друг мой. Вы понимаете: такие факты нельзя принимать на веру.

– Нет, пожалуйста, пожалуйста, - сказал Рогов, чуть улыбаясь.

– Вот Рогов, - сказал Серегин. Он впервые с откровенным интересом взглянул на пилота.
– Посмотрите сами.

Говор торопливо прошагал к пульту информаторов. Несколько раз повернул голову, сравнивая.

– Да, - сказал он.
– Сходство несомненное. Удивительное, а? Правда, на снимке вы несколько моложе.

– Я и был тогда моложе.

– Вот именно. На двести лет, а? Серегин, отыщите-ка и вторую!

Поиски второй экспедиции заняли столь же немного времени.

– Здесь вы совсем похожи, - констатировал Говор.
– Что же, Серегин, будем считать факт установленным? Но я предвижу, что все наши коллеги будут требовать бесконечного количества доказательств. Может быть, посмотрим еще дальше?

– Я думаю, - сказал Серегин, - что это мы еще успеем сделать. Меня интересует другое: сколько лет вы уже не летаете?

– Семьдесят, - после паузы проговорил Рогов. Он поднял на Серегина спокойный взгляд.
– Вы боитесь, что это повлияет?.. Я тоже опасался. Но, наверное, эти рефлексы не исчезают. Во всяком случае, в Резерве прошел все испытания, стажировался на последних моделях. Мне даже сохранили экстра-класс.

– Да нет, в этом мы не сомневаемся, друг мой, - вмешался Говор.
– Дело не в этом. Мы не понимаем, как вы могли столько времени жить на Земле - и не попасть в картотеку. Хотя, возможно, у наших земных коллег служба поставлена хуже - на Земле столько народу...

– Не знаю, - сказал Рогов и пожал плечами.
– Об этом я не думал. Просто жил, и все. Семьдесят лет - они уходят незаметно...

– Незаметно. Семьдесят лет. Тут невольно позавидуешь, а, Серегин? Человек просто жил... Кстати, Рогов первого класса не родня вам?