— Значит, ты частный детектив? Мэт поморщился как от зубной боли. — Нет.

— А наблюдение, которым ты занимаешься, законно?

— Да.

Следовательно, напрашивался один-единственный вывод: Мэт — полицейский.

У Вэл засосало под ложечкой. Она изо всех сил старалась не подавать виду, что испугалась. В агентстве существовало неписаное правило держаться подальше от всех, кто мог предъявить его сотрудникам обвинение или арестовать их.

Вэл всегда считала дядю Джеймса перестраховщиком, но понимала его стремление избавить агентство от неприятностей. Может быть, настало время пересмотреть методы работы и ввести их в рамки закона? Вэл решила обсудить в ближайшее время эту проблему с Джеффом. Имея за спиной солидный опыт службы в правоохранительных органах, он наверняка поддержит Вэл.

Однако эти меры направлены на то, чтобы деятельность агентства не противоречила закону в будущем. Но как же быть с настоящим? Ведь дом Мэта Мэрдока нашпигован незаконно установленными “жучками” и видеокамерами, и она сама, Вэл Рейнольдс, несколько часов вела за ним наблюдение. За это ее вполне могут привлечь к суду. С другой стороны, именно ошибка дяди привела к тому, что в Вэл вспыхнула страсть к Мэту. Увидев его полуобнаженным, спящим, принимающим душ, Вэл почувствовала к нему непреодолимое влечение.

Но о новом любовном свидании нечего было и думать до тех пор, пока она не разберется во всей этой запутанной ситуации.

В том, что полицейский следит за домом Грега Батли, не было ничего странного. Именно департамент полиции Ньюкасла понес ощутимые убытки от его последней аферы. После вынесения судебного решения полиция, очевидно, не прекратила расследования, рассчитывая взять реванш. И неудивительно. В прессе начались нападки на копов. Их обвиняли в необоснованном насилии, в произволе, в нарушении прав человека. Репортеры находили пострадавших и брали у них интервью. И хотя впоследствии оказывалось, что вред, нанесенный им полицейскими, был мнимым или сильно преувеличенным, эти материалы все же восстанавливали общество против копов.

Честно говоря, Вэл не ожидала, что полиция возобновит расследование аферы Грега Батли. Конечно, оно велось неофициально, поскольку суд уже вынес решение по этому делу.

Вэл не знала, как ей теперь вести себя с Мэтом. У нее не было никакого плана. Должна ли она намекнуть ему на то, что догадалась, где он служит? Нет, пожалуй, этого не следует делать.

Мэт тем временем начал прохаживаться по спальне. В этот момент он был похож на хищника в клетке: в его глазах горел огонь желания, ноздри чуть заметно подрагивали, словно он чуял добычу. Вэл не испытывала страха перед его грозной мужской силой. Напротив, ей хотелось стать жертвой этого сильного самца.

— Я больше не хочу лгать тебе, — наконец сказал Мэт. — И потом, мы же договорились не говорить о работе, помнишь?

Вэл отошла в дальний угол комнаты. Она не могла позволить себе проявить слабость. Как ни хотелось ей вновь оказаться в объятиях Мэта, сейчас было не время для нежностей и ласк. Из головы Вэл не выходил разговор с дядей и братом. Она во что бы то ни стало должна была доказать им, что способна выполнять не только канцелярскую и административную работу, но и эффективно вести расследование.

Но что, если Грег заметил, что Мэт следит за ним? Что, если аферист сбежит? Вэл разволновалась, представив подобное развитие событий.

Кем бы ни был Мэт, действует он законно или нет, главное, чтобы он не перешел мне дорогу, подумала Вэл. Надо быть постоянно начеку. Возможно, он уже раскопал что-то интересное, о чем мне непременно следует знать. Нельзя, чтобы он закончил расследование и доказал, что Батли отъявленный мошенник, раньше, чем я представлю страховой компании веские улики против Батли.

Как ни старалась Вэл не смотреть на ложе, где они с Мэтом провели сегодня полночи, стоявшая посреди спальни кровать невольно притягивала ее взор. Вэл вспомнила прохладную шелковистость простыней, мягкость подушек, которые хранили запах одеколона Мэта, упругость матраса.

Она тряхнула головой, прогоняя досужие мысли. Разве можно думать о любви сейчас, когда ее карьера под угрозой? Что со мной? — удивлялась Вэл. Где мой здравый смысл? Она не находила ответа на эти вопросы. Мэт словно загипнотизировал ее. Вэл не заметила, как он втерся к ней в доверие и прочно обосновался в ее жизни. Мэт подарил ей возможность снова ощутить себя женщиной — любящей и желанной.

Оказывается, ни измены ее бывшего мужа, ни самоотверженная, поглощающая все ее время и силы работа не ожесточили Вэл, не сделали ее черствой, бесчувственной. Ее сердце сразу же отозвалось на призыв Мэта. Она не смогла и не захотела сопротивляться обаянию этого мужчины. Окутанный покровом таинственности, он казался ей еще более притягательным.

— Вчера ты дала мне ясно понять, что не стремишься к прочным длительным отношениям. — Голос Мэта вывел Вэл из задумчивости. — Разве ты передумала и теперь хочешь иного?