– Не сомневайтесь, Ваше величество, - с нотками угодливости произнес рыцарь Рамтус.
– Каждый подданный моего покойного господина будет счастлив умереть за вас. Всякий мужчина станет солдатом, и мы одержим верх над самозванцем и его прихвостнями-предателями.

Эйтор поморщился - излишнее рвение молодого рыцаря начинало раздражать его. Но этот человек верно служил своему господину, и король старался прощать многое - слишком мало у него осталось преданных слуг и товарищей, без которых весь дальнейший путь превратился бы в самоубийство.

– Мы готовы, господин, - отчеканил Бранк Дер Винклен. И, правда, люди уже стояли на ногах, вооруженные, забросив за спину тощие котомки.
– Можем выступать.

– В путь, - кивнул Эйтор.
– В путь, и да будет с нами справедливость Судии!

Поляна, ставшая последним пристанищем для семи неудачливых воинов принца Эрвина, вскре скрылась из виду. Беглецы вновь углубились в лес, порой вынужденные прорубаться сквозь заросли при помощи мечей и топоров. Здесь не было дорог, и это делало избранный путь наиболее безопасным. Люди Эрвина - не идиоты, полагал король, и они не станут соваться в самую чащу, просто изображая усердие, чтобы, спустя положенный срок, вернуться к своему господину ни с чем. В конце концов, не прикажет же он казнить все свое войско лишь из-за того, что кто-то упустил желанную добычу!

– Мы будем у цели через седмицу, мой король, - сообщил Рамтус.
– Если только раздобудем коней.

Воины заметно приободрились - враг остался где-то позади, а они были здесь, и все были живы. Отряду удалось миновать все заслоны, пробравшись сквозь раскинутую людьми Эрвина ловчую сеть, и никто не осмелился бы сказать, что подобное вышло бы столь же ловко, не будь с людьми Эвиара. Лучник не был человеком, и забыть это, не замечать, было невозможно, но теперь это не мешало испытывать к эльфу неподдельное уважение.

– Нужно торопиться, - только сам Эйтор оставался по-прежнему напряженным и взволнованным.
– Нельзя терять ни минуты. Чем скорее мы окажемся в Лагене, тем больше будет времени, чтобы подготовиться к отпору. Мы еще возьмем свое, видит Судия!

Лошадей удалось достать очень быстро. На закате беглецы вышли к небольшому селению, в которое отправились двое, а сам король, опасаясь быть узнанным, остался в лесу. Эйтор боялся только одного - там, в деревеньке, запросто могли остановиться на ночлег воины Эрвина, и тогда не избежать схватки, а если врагов окажется много, то на плечах малочисленного отряда вновь повиснет погоня, стряхнуть которую окажется очень нелегко.

Прежде чем выйти к людям, король со своими спутниками провел немало времени, наблюдая за жизнью крестьян. Но в селении все было тихо. Над крытыми дранкой крышами поднимался дымок от печей, по единственной улочке бегали, громко крича, дети. Женщины суетились во дворах, а мужчины степенно разгуливали возле домов. Посторонних, тем более, вооруженных, заметно не было, и Эйтор решился.

– Ступайте, - приказал король.
– Будьте осторожны, не говорите лишнего, но держите открытыми глаза и уши. Возможно, эти люди хоть что-то знают о враге, а, значит, это должно быть известно и нам.

Воины ушли, и наступило томительное ожидание, в любой миг способное прерваться звоном клинков и резким, злым посвистом стрел. Но все обошлось, и дозорный, оставленный на опушке леса, на рассвете разбудил короля, сообщив, что разведчики возвращаются. И не с пустыми руками.

– Мы купили нескольких коней, государь, - воин, явившийся из поселка, указал на заморенных лошаденок, кажется, едва державшихся на ногах.
– Это мужичье совсем обнаглело! Заломили такую цену, точно им каждый день сыплют горстями золото за таких кляч!

– Да, не дестриер, - усмехнулся Бранк Дер Винклен.
– Но все же лучше, чем брести на своих двоих. Теперь мы точно доберемся до Лагена.

Выбравшись на тракт, с наступлением осени заметно опустевший, всадники, что было духу, рванули на север. Только необходимость беречь коней - достать других в этом небогатом краю было бы очень трудно - заставляла Эйтора сдерживать самого себя. И все же они ехали быстро, стараясь избегать встреч с редкими путниками, и тем более, с вооруженными отрядами, каких, в прочем, на их пути не попалось. Приходилось жертвовать многим, например, отдыхом в уюте и тепле постоялых дворов - король не знал, кому верить, и потому опасался, что, раз явившись на глаза своим подданным, вскоре он вынужден будет бежать, словно загнанный зверь. Но все невзгоды скрашивал одна мысль - мысль о том, что вскоре он сможет нанести ответный удар.

– Лаген станет нашим оплотом, твердыней, из которой начнется поход во имя Альфиона, - убежденно говорил Эйтор.
– Мы соберем людей, соберем войско, и разгромим ублюдков Эрвина. Я многому научился, пусть наука эта и стоила сотен жизней, и теперь стану осторожен и расчетлив. И мы победим, ведь иначе не может и быть!

Король верил в свой успех, верил, что не все потеряно. И те, кто шел с ним, тоже прониклись этой уверенностью. Их была лишь ничтожная горстка, но каждый вдруг поверил, что впереди, в считанных десятках лиг, их ждет громадное войско, готовое на все ради своего короля. А это означало, что война и впрямь еще не закончена.