В одинокого всадника полетели арбалетный болты, но маг сжег их в воздухе, ударив затем по самим стрелкам. Он вынужден был беречь силы, готовясь к поединку с вражеским чародеем, скрывавшимся где-то среди простых бойцов. И ожидания Кратуса оказались не напрасными - огненный шар скользнул над головами пехотинцев, разорвавшись в нескольких шагах от мага.

В следующий миг Кратус увидел своего противника. Крепко сбитый мужик в легкой кольчуге сидел верхом на стройном жеребце, занося руку над головой, точно для удара. Наброшенный на плечи мага плащ был окрашен в цвета графа Тульмано, но по тунике его извивалась коронованная змея - знак келотских Вольных Отрядов. Наемник, такой же, как сам Кратус, этот чародей не посмел бросить своего господина, теперь прикрывая его бегство. Граф уже почти преодолел мост, и Кратус в отчаянной попытке остановить его, ударил по опорам, пытаясь разрушить это сооружение.

Его атака была отражена. Колдун-наемник перехватил всей пульсары, ответив градом ударов. Кратус вынужден был защищаться, из последних сил отражая не прекращавшиеся атаки. Маг понял, что встретил противника, по меньшей мере, равного себе, не только сильного, но и весьма умелого. Огненные шары сменялись стаями ледяных игл, легко пронзавших кованые кирасы, с неба начинали спаться ветвящиеся молнии, и Кратус начал пятиться назад. Тульмано уже скрылся из виду, продолжать бой не было смысла. Но поединок магов продолжался, и простые воины заворожено следили за самой необычной схваткой, какую они могли видеть за свою жизнь.

Пульсар рассыпался над головой мага водопадом искр. Конь под Кратусом взбесился, высоко вскидывая задние ноги и пытаясь стряхнуть седока. А от строя пехоты отделились несколько воинов, со всех ног кинувшихся к магу.

Животное, перепуганное, обезумевшее от запаха крови, разлившегося над рекой, билось, точно бешеное, и наездник не удержался в седле, упав на землю. Удар был таким, что в глазах у Кратуса потемнело, и он на мгновение перестал ощущать собственное тело. А враги уже были близко, занося для удара тяжелые глефы и боевые топоры. Убить мага - что могло принести больший почет для воина? И потому каждый старался оказаться первым, забрав себе всю славу победы над таким противником.

Четверо всадников появились внезапно для всех. Закованные в тяжелую броню воины разметали взявших барахтавшегося на земле мага в кольцо пехотинцев. Кто-то пытался сопротивляться, выставив перед собой алебарды. Но предводитель латников, могучий боец, легко орудовавший полутораручным мечом-бастардом, снес одному из пехотинцев голову, второму с размаху разрубив грудь, обтянутую кольчугой, а третьего просто сбил с ног, и было слышно, как хрустят под копытами боевого скакуна кости несчастного.

– Поднимайся, колдун, - воин, светловолосый и сероглазый, настоящий великан, сделал знак одному из своих спутников: - Витар, помоги ему!

Опираясь на протянутую руку латника, немолодого крепыша, наголо бритого, Кратус встал, отряхнув камзол. Кругом уже метались воины в цветах герцога Араминто, добивавшие упорно не желавших признавать поражение людей графа, кажется, даже не заметивших, что их предводитель уже покинул поле сражения. За ним же последовал и маг, которому отныне должна была принадлежать жизнь самого графа Тульмано. Для Кратуса эта схватка завершилась ничьей.

– Ты спас мне жизнь, воин, - произнес маг, взглянув в лицо латнику... и тотчас отведя взгляд. В глазах этого человека Кратус не увидел ничего человеческого, ни тени обычных чувств, даже кровожадной ярости, обычной для воина в разгар битвы. Сердце этого человека было мертво.
– Кого мне благодарить, кому я обязан жизнью?

– Благодари Эрвина, моего господина, колдун, - произнес вместо самого рыцаря воин, названный Витаром.

Воспоминания были свежи, и на несколько мгновений Руперхт сам словно вернулся в прошлое, преодолев непреложный закон этого мира - необратимость времени. Все повторялось. Другая страна, другие знамена, другие вожди, и сам он теперь носил иное имя, но точно так же сошлись в смертельной схватке два непримиримых врага, и лишь одному из них досталась победа.

– В тот раз тебе повезло, - мрачно произнес Кратус, стоя над Рупрехтом.
– Ты сбежал, не приняв честный бой. Теперь же победа моя, - гордо усмехнулся он.
– И сам ты теперь в моей власти.

Маг расхаживал над пленником, точно коршун кружится над добычей, упиваясь своей властью. Он мог сделать все, чего ни пожелает сейчас, распоряжаясь чужой жизнью по своему усмотрению.

– Я могу отпустить тебя, даровать свободу, - медленно цедил слова Кратус.
– Если ты скажешь мне, где теперь искать короля Эйтора, трусливо бежавшего с поля боя, оставив своих воинов на верную гибель. В прочем, разве тебе теперь нужна жизнь? Я вижу в тебе пустоту - попытка противостоять силе Линзы высушил тебя, лишив магии. Так разве теперь тебе хочется жить?

– Молва правдива, - усмехнулся Рупрехт.
– Ты многому научился за годы странствий, хотя до настоящего мастера, каким стал твой учитель, тебе еще далеко. Но я не спешу умирать - магия вернется, пусть на это уйдет немало времени. И тогда, быть может, мы завершим наш давний спор, Кратус. Что до Эйтора, то боюсь разочаровать тебя и твоего хозяина, которому ты прислуживаешь, как верный пес, ибо мне неведомо, где теперь искать короля Альфиона. но если я не разучился понимать людей, он вскоре сам отыщет вас. Это не тот человек, который утратит волю к жизни после первого поражения.