Вот так, при почетном сопровождении обалдевших от происходящего рубак из личного войска лорда, король и появился в замке Маркуса. И сам хозяин, успевший получить весточку, вышел встретить нежданного, но все равно дорогого гостя.

– Эйтор, мальчик мой, - лорд, чуть заметно подволакивая левую ногу, двинулся навстречу спешившемуся королю, широко расставив руки.
– Как это неожиданно! Признаюсь, после всяких слухов с запада я уж и не чаял увидеть тебя живым! Слишком странные и страшные дела творятся всюду, чтобы не терять надежду, но я рад, что ошибался.

Они крепко обнялись на глазах у многочисленных слуг и воинов, не как король и его вассал, но как добрые друзья, которых связывало вместе многое, что осталось в прошлом.

– Не стоит тебе радоваться, - вздохнул король.
– Я принес в твой дом беду. Смерть идет по моим следам, и скоро твои земли охватит пламя войны. И, право, я не посмею осудить тебя, Маркус, если ты прикажешь своим людям сейчас же выставить меня прочь из твоих владений.

Эйтору хватило лишь нескольких дней, проведенных в бегах, в изгнании, чтобы утратить свою спесь. И теперь он боялся требовать верности даже от того, кого считал своим отцом, хотя и никогда не признался бы в этом своим спутникам.

– Да, я мог бы так поступить, - кивнул лорд, отступив назад на пару шагов, и окидывая гостя пристальным взглядом, точно искал случившиеся с ним перемены.
– Здесь я хозяин, и могу делать все, чего ни пожелаю. А потому я говорю тебе, Эйтор, король Альфиона - войди в мой дом, и пусть он станет твоим домом, а твои враги - отныне мои враги, и да будет так до самой смерти!

Маркус вдруг опустился на колено, склонив голову перед своим господином, и Эйтор не придумал ничего иного, нежели поклониться в ответ, забыв на миг о королевском достоинстве.

– Позволь, я представлю тебе моих друзей, тех, кому обязан не менее чем жизнью, - произнес Эйтор, указав на своих спутников.
– Это рыцарь Бранк Дер Винклен из Дьорвика, отважный воин, пожалуй, самый искусный боец из всех, кого я видел.

– Мое почтение, господин.
– Рыцарь учтиво поклонился, признавая превосходство над собой Маркуса.

– Он успел доказать свою верность, пусть и родился в дальнем краю, - сообщил король.
– И этому воину я верю больше, чем самому себе. А это - Ратхар, оруженосец доблестного рыцаря. Он молод, и, быть может, не столь сведущ в боевых искусствах, но храбр не меньше, чем наши славные рыцари.

Юноша только поклонился лорду, согнувшись ниже, чем рыцарь, и ничего не сказал. Здесь он был никем, и мог размыкать уста лишь с позволения хозяина замка или самого государя. Да Ратхар и не спешил сыпать словесами, зато смотрел во все глаза, и, разумеется, больше всего внимания удостоился приютивший беглецов дворянин, о котором прежде юноша слышал не то, чтобы очень много, но знал, что Маркус - один из самых влиятельных и богатых лордов, и род его восходит к легендарным основателям Альфиона. Во всяком случае, такая молва ходила об этом человеке, и Ратхар не видел причин сомневаться в чужих словах.

Маркус казался очень старым, даже дряхлым. Тело его давно покинула былая сила, и юноша видел перед собой древнего старца, едва ли способного теперь насладиться доброй схваткой или стремительной скачкой верхом на резвом жеребце. Седые локоны, заботливо расчесанные, скрывали то самое увечье, которое и дало прозвище Одноухий Лис, но ничто не могло скрыть стальной блеск в глазах, нисколько не потускневших с годами. И потому, глядя на этого человека, юноша не сомневался, что прежде он действительно был умелым воином, побеждавшим, быть может, не столько силой своей десницы, сколько расчетом и знанием военного искусства, ныне почти утраченного повсюду.

– Рупрехт, - указал на странника король, и лорд с интересом взглянул на ничем не примечательного человека.
– Тоже чужеземец, и тоже заслуживающий наивысшего доверия.
– И добавил после едва заметной паузы: - Он боевой маг.

– О, неужели?
– здесь Маркус уже не смог сдержать удивления: - Признаться, мне не часто доводилось встречаться с людьми, причастными к магическому Искусству, и появление здесь уважаемого Рупрехта - высокая честь!

– Благодарю, милорд, - коротко полонился чародей.

– А это - Эвиар, великолепный лучник, отчаянный воин, - представил Эйтор последнего своего спасителя, поскольку с Грефусом и его рыцарями старый лорд давно уже был знаком, и они не нуждались в представлении.

В этот миг Эвиар, словно бросая вызов, сбросил капюшон, и собравшиеся во дворе замка дружно выдохнули, поняв, что лучник, явившийся с государем. Не имеет ничего общего с родом человеческим.

– Да ведь это же эльф!
– удивленно воскликнул кто-то в толпе, и Эйтор с неудовольствием отметил, что некоторые зеваки невольно подались назад, не желая находиться слишком близко от нелюди.