Шрифт:
За следующий месяц он несколько раз позвонил. Но Кати так и не смогла пересилить себя и взять трубку. Ей было нечем похвастаться, а жаловаться на свою жизнь она не хотела.
Метаморфозы родных рук
Ближе к весне Кати перебралась жить в дачный дом своей бабушки под Балашихой - в поселок Никольское на пятую линию. Необходимо было срочно арендовать помещения и начинать ремонт студий, которые она открывала. Тем более Кати уже зарегистрировала общество с ограниченной ответственностью, встала на учет в фондах, открыла расчетный счет в банке, прошла все юридические согласования на пути к получению заветной печати. Она уже заказала оборудование для массажного кабинета и реквизит для айенгар-йоги, нужно было торопиться, экономить время, деньги и угасающую молодость. Да и душа просила вернуться в родные края. Кати мечтала, что когда начнет достаточно зарабатывать, перестроит старый бабушкин дом и превратит его в свой домашний очаг, а в Москву будет наведываться лишь по острой необходимости.
Вернувшись в тот дом, где когда-то мечтала продать «Бьюик» и начать новую жизнь, она пересилила себя одним из вечеров и написала В. сообщение: «Давай увидимся. Я снова балашихинский житель. Правда, уже без необходимости продавать “Бьюик”».
«Хочешь, я приеду?» - получила она встречное сообщение.
«Хочу».
В. приехал без цветов, вина и сопутствующих. Приехал без водителей и сопровождения - просто сорвался и приехал.
Он появился у резной калитки без ручки и пульта управления, которая запиралась просто на крючок, а по ночам - на навесной замок.
– Я постарел?
– спросил он, стоя у куста жасмина...
Кати кивнула головой.
– Но тебе идет.
Она действительно любила седину в волосах и зрелость во взгляде.
– Врешь ты все.
– Нет, мне нравится твоя седина - тем более что, если не приглядываться, можно и не заметить. Ты вспоминал обо мне?
– Почти каждый день. Я даже звонил тебе часто.
– Почему ты тогда меня отпустил?
– Кати задала тот вопрос, который так боялась озвучить в предыдущую встречу.
– Я думал, что тебе так будет лучше. Что ты встретишь кого-то молодого, влюбишься и построишь свое счастье. И каждый раз, когда ты не брала трубку, я получал подтверждение тому, что ты счастлива. И мне этого было достаточно. Когда я потерял жену и сына, я зарекся жениться на какое-то время. Потому что не хотел снова брать за кого-то ответственность, чтобы не потерять и не винить себя. А потом все так закрутилось в моей жизни... Да я и не думал, что ты когда-то вернешься.
– И теперь ты не знаешь, что со мной делать. Потому что я приехала, как побитая собака. Не волнуйся, я залижу свои ранки... Как собака...
– Кати посмотрела на молочно-бледную луну и звезды, которые в Москве скрываются за дымкой [2] .
– Знаешь, я когда-то мечтала состариться рядом с тобой. Иногда самой казалось, что мне уже хорошо за сорок. А сейчас я стареть уже не готова...
– Кати рассмеялась.
2
Лесные пожары подбирались к Москве с востока области - по М7.
– Ты сейчас так говоришь, что готова была со мной состариться... Прошло бы десять лет, я бы начал болеть, и большую часть своей жизни ты бы провела, ухаживая за больным человеком - ну это я так, вношу нотку лирики в нашу беседу, сама знаешь, политиков - их выносят...
– В. шутил, а это значило, что он снова переводит тему и не все так просто у него в голове и мыслях.
– Да я вообще тогда удивился, что ты рано замуж вышла, я же подглядывал за тобой на «Одноклассниках», меня там зовут Андрей Мерзоев, - В. снова рассмеялся, - ты же была настроена свернуть горы. А для этого тебе был нужен молодой... но не муж, не обязательства... Ты пока не добьешься самостоятельности, не получишь то, чего хотела - тебе никакой мужчина не будет в радость, все время будут возвращаться мысли, что упустила что-то важное и настоящее.
– Последние годы мне казалось, что я упустила именно тебя. Почему ты все время отталкивал меня? Почему не мог пустить меня тогда в свою жизнь? Я же и так была в ней. Ты думал, что я еще молодая и ничего не понимаю. Сколько лет мне надо было тогда стоять под твоей дверью, чтобы ты поверил, что я никуда не уйду? Ты просто не любил меня - так и скажи. Не надо говорить, что ты хотел, чтобы я была счастливой. Скажи мне сейчас честно. Что ты просто меня не любил.
– Если я кого и любил после того, как потерял семью - то тебя, но какой-то странной на тот момент любовью - наполовину как отец, наполовину как мужчина. Мне действительно хотелось о тебе заботиться и дать тебе лучшую жизнь, честно, и я понимал, что внеси я туда секс, ты бы чувствовала себя обыкновенной содержанкой. Не думай, что я его не хотел или ты меня в этом плане не привлекала... А потом все слишком сильно закрутилось. И в работе, и в личном - везде... Да что теперь вспоминать... Ты была верной женой?
– Ты когда-то сомневался в моей верности и стойкости? Я не ушла от мужа, даже когда у нас на ужин была банка зеленого горошка. И так почти месяц. Если он работал до середины ночи - не позволяла себе гулять в это время - из солидарности. Я вообще никогда не уходила от него в беде. И не потому, что любила. А потому что знаю, что такое быть брошенным, когда тебе страшно. Я всю жизнь задавалась вопросом, почему у других есть отцы, а у меня нет. А сейчас, по прошествии лет, понимаю, что дело не в отце - жизнь просто пыталась научить меня выживать самой. И когда ты учишься преодолевать свои трудности сам - тут и приходят спасители. Но первый рывок - твой. Это твой выбор.
В. крепко обнял ее.
– Банка горошка на ужин? Девочка, почему же ты не приехала ко мне, когда тебе было плохо? Почему ты так долго терпела? Я бы помог, я бы все для тебя сделал. Почему ты мне не позвонила?
– Потому что я думала, что ты счастлив. И потому что не комильфо просить помощи у мужчины при живом муже.
– Я мог бы его убить.
– Не сомневаюсь.
Им обоим иногда хотелось переиграть жизнь так, чтобы она оказалась его дочерью, а он ее отцом. Но у жизни нет сослагательного наклонения.