— Ну и что? — спросил я, в то время как он по-прежнему беззвучно листал бумаги. — Вы не узнаете свои собственные письма?

— Нет, — ответил он, глубоко вздохнул и снова отвернулся от меня.

Его до этого бледные щеки залились ярким румянцем. На лице был написан неподдельный испуг. Видно было, что он страшно волновался.

— Однако взгляните на конверты! Письма отправлены из вашей конторы, это доказывает штемпель.

— Да.

— И, таким образом, получается, что именно вы их написали!

— Нет, не я!

— Не вы? Эти письма написаны одной рукой, видимо, рукой вашего клерка и заверены вашей подписью.

— Относительно почерка вы правы, но во всем остальном ошибаетесь.

— Но ведь кто-то из ваших клерков написал текст письма?

— Да, это рука Хадсона. Я более чем уверен, что именно он его написал.

— Вы подтверждаете подлинность вашей подписи?

— Подпись фальшивая. Точнейшая подделка! Даже я с трудом распознал ее. Боже мой! Я принимал ваши слова и вопросы за полнейшую чушь, но сейчас перед моими глазами подделка моей собственной подписи. Должно быть, в вашем распоряжении есть какие-то факты, которые и дают вам право предполагать все эти немыслимые вещи!

— Вы правы. Они действительно есть. Суть дела вы только что слышали. Настоящий Малыш Хантер убит. А вы передали его наследство не просто мошеннику, а его убийце.

— Его… убийце… — повторил Мерфи растерянно.

— Да, убийце, хотя это слово и нельзя понимать буквально. Сам он не убивал Хантера, но участвовал в заговоре. Вина его при этом так же тяжела, как если бы он совершил злодеяние собственными руками.

— Простите, сэр, мне кажется, что я сплю и вижу сон — страшный, ужасный сон.

— У вас есть время, чтобы выслушать довольно длинную историю?

— Время?! О чем вы говорите! У меня в руках фальшивая бумага, которая означает, что в мой офис проник мошенник! Я найду время, даже если ваш рассказ займет неделю. Садитесь, пожалуйста, и позвольте мне покинуть вас на одну минуту. Я скажу служащим, чтобы нас не беспокоили ни под каким предлогом.

Итак, мне снова — в который раз за сегодняшний день! — пришлось сесть и терпеливо ждать. Я, как и Мерфи, сильно разволновался. Я был совершенно уверен, что мои письма доходили до адресата, а только что выяснилось обратное. Негодяи сделали свое дело! Все усилия, весь риск оказались напрасными!

Отдав все необходимые распоряжения, адвокат опустился в кресло напротив меня и, сделав знак рукой, попросил меня начать.

Лицо Фреда было по-прежнему бледным! Я видел, что его губы дрожали. Видимо, ему с большим трудом удавалось сохранять спокойствие. Мне было очень жаль этого человека. Его честь была поставлена на карту! Я был уверен, что совесть Мерфи была абсолютно чиста; но репутация его конторы пошатнулась. Адвокат оказался жертвой афериста. Речь шла об очень крупном мошенничестве. Если дело раскроется, карьеру Мерфи можно будет считать законченной.

Я был убежден, что Томас и Джонатан Мелтоны действовали отнюдь не в одиночку и уж наверняка воспользовались помощью Гарри Мелтона. Поэтому мой рассказ коснулся и его персоны. Таким образом, я рассказал Фреду все, что знал об этих мошенниках, и обо всем, что я предпринимал против них. Мой рассказ действительно длился очень долго, однако адвокат ни единым возгласом не прервал его. Когда я закончил, он еще некоторое время сидел молча, уставившись в угол. Затем он поднялся, несколько раз туда-сюда прошелся по комнате, неожиданно резко остановился передо мной и спросил:

— Сэр, все, что я только что услышал, действительно чистая правда?

— Да.

— Простите, ради Бога, мой вопрос. Я понимаю, да я должен понять, что он неуместен. Но дело в том, что для меня все это гораздо серьезнее, чем вы, наверное, предполагаете.

— Уверяю вас, я понимаю, что речь идет о вашей репутации, вашем будущем, возможно, даже о вашем состоянии.

— Разумеется, и об этом тоже. Если дело обстоит так, как вы говорите, и вы не ошибаетесь, то я сам (никто не может принудить меня) должен буду заступиться за обиженных людей, являющихся законными владельцами наследства, и сделать для них все, что в моих силах. Безусловно, очень жаль, что безвозвратно утеряно все, что я передал мошеннику.

— Мне кажется, что мы еще не можем делать окончательных выводов. Негодяев еще можно поймать.

— Вряд ли это возможно. Мелтон сейчас в открытом море, прячется на каком-нибудь судне. Мошенник знает, что на море он в безопасности.

— Отнюдь! На воде спрятаться гораздо труднее, чем на суше. Я думаю, во всяком случае, у моря нет преимуществ перед континентом. Трудности, естественно, в том, что трое мерзавцев скорее всего разъедутся в разные стороны. Если мы и поймаем одного, то потеряем двух других.