Сознание упрощает действительный мир и далеко не точно его отражает. Оно лишь догадывается о причинах, господствующих в мире. И этим работа механизма сознания весьма напоминает работу ученого-естественника. Сознание, как, кстати, и, естественная наука, даже мыслит в категориях не реального, а иллюзорного, карикатурного мира. Этот мир мы обычно и называем субъективным. Избранный путь угадывания открывает перед сознанием пути познания такой реальности, которая не доступна прямому наблюдению. Так, учёные именно благодаря своему сознанию догадываются о ненаблюдаемых свойствах макро- и микромира, а уже затем проверяют свои догадки в опыте. И на этом своем пути сознание любого человека с неизбежностью вырабатывает представления об истине, добре, красоте, о многих других абстрактных вещах, которые не могут быть заложены генетически и, разумеется, не даны в сенсорных раздражениях.

Предложенный взгляд на сознание в какой-то мере позволяет ответить, как механизм, работающий по жестким алгоритмам, способен, тем не менее, совершать ничем не детерминированные действия. Описываю придуманный логический трюк (и да простится мне вынужденная логическая вязкость вкупе с некоторой нестрогостью изложения – это всего лишь замысел, а не корректная логическая теория).

Шаг первый.

Представим, что человек как носитель сознания задумался над проблемой свободы своего выбора. (Для этого не обязательно нужен уровень сознания героя Ф.М. Достоевского, задумывавшегося над тем, тварь он дрожащая или право имеет). Человеку, в конце концов, кажется, что ему присуща свобода действий. Поэтому допустим, что механизм сознания принимает гипотезу о наличии свободы. Сознание же, по нашему предположению, старается проверить и подтвердить любую свою гипотезу. Сказанное позволяет переиначить проблему свободы выбора: существует ли какое-нибудь действие, осуществив которое человек может подтвердить гипотезу о свободе своего сознания в принятии решений? Ведь если такое действие существует, то, по самой формулировке вопроса и вопреки мнению И. Канта, гипотезу о свободе можно подтвердить.

 Шаг второй.

Допустим, что механизм сознания как физиологический (и логический) автомат обладает почти всей информацией о внутренней среде организма, т.е. знает как о многих управляющих этим организмом программах, так и почти обо всех внутренних и внешних воздействиях, воспринимаемых организмом. Ни одно из действий, вызванных известными ему внутренними программами и внешними влияниями, заведомо не может подтвердить свободу выбора – эти действия делаются вполне детерминировано и по известным механизму сознания причинам. Механизм сознания для подтверждения гипотезы о собственной свободе должен принять решение сделать что-то такое, чего, вообще говоря, нет никаких оснований делать. Что же это может быть за решение?

Любой организм обладает некоторым набором возможных действий. Механизм сознания способен выделить такие действия из этого набора, которые хоть чем-нибудь реально обусловлены (программами жизнеобеспечения, наличной ситуацией, прошлым опытом, системой ценностей, да хоть погодой – сейчас не важно, чем именно). Назовём их, в духе Б.Ф. Поршнева, адекватными действиями. Ещё раз повторим: адекватные действия в принципе не могут подтвердить гипотезу о свободе принятия решений. Очевидно, что в полном репертуаре всех возможных действий всегда найдутся и другие известные механизму сознания действия, которые в данный момент осуществимы, но основания для их осуществления отсутствуют. Такие действия назовём неадекватными, так как они не соответствуют ни внутренним потребностям организма, ни необходимостью реакции на поступающую информацию. Осуществление любого неадекватного действия и есть, по сути, осуществление действия, которого нет никаких оснований делать. (В.А. Петровский нечто подобное называет неадаптивной активностью). Механизм сознания с целью проверки гипотезы о собственной свободе способен (например, случайным образом) выбрать любое из осуществимых неадекватных действий и дать команду на исполнение. Тогда выбор этого действия детерминирован только одним – отсутствием причин для осуществления этого действия. Главная тонкость в рассуждении: обычно считается, что свободное действие – это действие, ничем не обусловленное, ничем не детерминированное. И это приводит к противоречиям. Дабы избавиться от противоречий, достаточно признать свободным то действие, которое всё-таки детерминировано, но детерминировано лишь тем, что оно не детерминировано ничем.

Это не каламбур и не игра слов. Поясню на примере. Вспомните известное требование русских сказок: «иди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что». А ведь это требование логически выполнимо! Представьте, стоит богатырь на распутье и думает: в прошлый раз я пошёл по правой дороге и теперь знаю, что там находится, по левой же я ещё не ходил, а поскольку мне надо идти туда, не знаю, куда, то пойду-ка я по дороге налево. В подобных указаниях тем самым нет логического противоречия. Собственно так же должен вести себя гипотетический механизм сознания, если он хочет совершить ничем не детерминированное действие – для этого надо только уметь пользоваться всем возможным набором действий и знать, какие из этих действий в данный момент ничем не детерминированы. А возможность «делать то, не знаю что» даже подтверждается эмпирически. Во всяком случае, если у морских котиков подкреплять любое действие, не соответствующее их типичному видовому поведению (т.е. любое действие, ничем биологически не детерминированное), то они начинают удивительным образом разнообразить свои действия, совершая всё более и более неожиданные для морских котиков поступки.

Шаг третий (схематично).

Механизм сознания, как говорилось выше, занят очень важной вещью – он пытается всё объяснить, даже случайным процессам он приписывает какие-то причины. Поэтому, в том числе, он должен объяснять любые поступки организма, для проверки гипотез которого он, собственно, и существует. Этот механизм обязан рассматривать поступки как закономерные и формировать представление о причинах, побуждающих эти поступки совершить, даже в тех случаях, когда они произошли совершенно случайно. Допустим теперь, что механизм сознания пытается объяснить (найти причину) своих собственных неадекватных действий, выбранных случайным образом исключительно для подтверждения гипотезы о свободе выбора. Однако нельзя найти реальную причину у действий, которые детерминированы тем, что они ничем не детерминированы. Следовательно, может быть придумана только заведомо неверная причина таких поступков. Однако –неожиданное логическое следствие – как только такая причина будет придумана, поступок перестает трактоваться как ничем не детерминированный, а начнет интерпретироваться как поступок, предопределенный этой гипотетической причиной. Механизм сознания попадает в логический круг: стоит ему подтвердить гипотезу о свободе выбора, совершив неадекватное действие, как он тут же это свое подтверждение опровергает, поскольку приписывает данному неадекватному действию причину, а, значит, действие перестает рассматриваться как ничем не детерминированное. Это требует новой проверки гипотезы о свободе, совершения новых неадекватных действий и т.д.

Шаг четвертый (ещё более схематично), опирающийся на представление о работе механизма сознания.

Итак, механизм сознания делает случайный выбор неадекватного действия из многих возможных, а потом должен интерпретировать этот свой выбор как закономерный, т.е. объяснить его какой-нибудь причиной. Но принимает-то решение именно об этом действии сам механизм сознания, он сам и есть причина выбора. Поэтому проще всего приписать причину данного случайного выбора чему-либо в самом выбирающем, причём причину заведомо неверную (ибо выбор случаен). Однако, если такая причина будет выбрана, то далее механизм сознания начнет её подтверждать, т.е. принимать дальнейшие решения, исходя из того, что данная придуманная причина реальна. Но если механизм сознания будет принимать дальнейшие решения в соответствии с этой гипотезой, то ее опровергнуть в принципе невозможно. С этого момента она действительно становится реальностью, потому что на её основе последовательно принимаются следующие решения.