- Ты уйдешь и больше не вернешься. А мне что делать?

 - Ты знаешь, что я не могу остаться. Зачем я тебе нужен?

 - Ганс, сдайся в плен, хоть живой останешься.

 - В плен? А потом меня в Сибирь? Если сразу в НКВД не расстреляют. Нет, не пара я тебе Оксана. Если узнают что ты со мной?

 - А если у меня ребенок будет, после того, что у нас было?

 - Ребенок? Это хорошо. Только я об этом уже не узнаю, конечно. Если так случиться, значить, так как у вас говорят Богу угодно. Не все людей убивать, должен же я хоть что-нибудь хорошее сделать? Одним «Иваном» больше будет. Пусть растет. Только не говори кто его отец, не надо. Скажи что погиб, это и так скорее всего будет правда. Мужа твоего как звали?

 - Сергей.

 - Вот и скажи, что это его отец. Погиб на войне, Родину защищал, а про меня не говори. Помочь тебе, чем-нибудь? Давай дров принесу, воды.

 Пока мы разговаривали, ребенок проснулся и Оксана пошла к нему. Я накинул висящую на стене куртку фуфайку и вышел. В сарае набрал палений, принес воды. Когда пришел, мальчик лет четырех сидел за столом, он посмотрел с любопытством на незнакомого дядю.

 - Ты кто? – посмотрел на меня. – Ты мой папа?

 - Нет, сынок, это дядя. Он просто зашел ненадолго, скоро уйдет.

 - А папа где?

 - На войне твой папа.

 - Немцев, фашистов бьет?

 Оксана немного испугалась и посмотрела на меня.

 - Немцев бьет.

 - А когда немцев побьет, вернется?

 - Не знаю сынок, милый, не знаю.

 Мальчик снова посмотрел на меня.

 - А ты дядя кто? Тебя как звать?

 Я сначала замешкался, не зная, что ему ответить.

 - Я дядя Ганс. А тебя как зовут?

 - Саша.

 - Александр значит? Будем знакомы. Дружить со мной будешь?

 - Дружить? С тобой? А ты хороший?

 - Не знаю, а ты как думаешь?

 Как мне объяснить ребенку кто я такой?

 - Ты немцев когда-нибудь видел? – спросил я малого.

 Тот посмотрел на меня настороженно, мотнул головой.

 - Тогда смотри! Вот он я, – наблюдал за его реакцией.

 Глаза у него сделались круглыми, мальчишка наверное испугался, но не заплакал.

 - Что злой и страшный?

 Чтобы развеселить ребенка, я скорчи смешную рожу.

 - Нет, ты смешной.

 - Я смешной?

 - Я тебя не боюсь.

 - Не боишься? Правильно, не надо меня бояться, – сказал я ему спокойно. – Настоящий мужчина никого не должен бояться.

 - Мой папа тоже тебя не боится. Он придет и тебя убьет!

 - Ничего себе! – подумал я про себя. – Ого! Ну это мы еще посмотрим. Меня сначала найти и поймать надо. Я хитрый и быстро бегаю, так что это будет не просто.

 - А он тебя все равно догонит!

 - А я все равно убегу! – решив поиграть с мальчишкой, я принялся его щекотать.

 - Саша! Хватит, не балуйся! – заругалась мать, видимо опасаясь, что ребенок позволяет слишком многое. – Пей молоко! Кому говорят?!

 - Не хочу! Оно кипяченое, там пенка!

 - Я тоже его не люблю, но надо, – сказал я малому. – Так не вырастешь и драться со мной не сможешь. Так ты меня не победишь!

 Я налил молоко в чашку и выпил, показав пример.

 - А ты так можешь? Я тебе кое-что покажу.

 - Не врешь?

 - Честное слово! Пей! – взял ложку и убрал пенку.- Вот и все. Аллес! Нету!

 Мальчишка залпом выпил молоко.

 - Оу! Зер гут! Молодец!

 Тут Оксана не выдержав вспылила.

 - Саша! Ты меня не слушаешь, а тут какого-то Ганса послушал! – возмутилась она.

 Это меня рассмешило.

 - Надо же, как мама твоя разозлилась! Интересно?

 - А ты не лезь, своего ребенка воспитывай!

 - Да ты что?! Молчи женщина!

 Я обратился к ребенку.

 - Я обещал тебе что-то показать, значит покажу. Я не обманываю.

 Достав свой пистолет системы «Вальтер», я вынул из него патроны, поставил на предохранитель.

 - Вот, смотри.

 - Это что, пистолет?

 - Пистолет.

 - Настоящий? Немецкий?

 - Конечно настоящий, «Вальтер», - дал пистолет мальчику в руки. – Что, тяжелый?
– Тот кивнул.

 - А почему он не стреляет?

 - Он не заряжен. А тебе еще надо чтобы стрелял? Это тебе не игрушка, кляйне киндер! Вот патроны, видишь? Они вставляются, вот сюда, – показал я ему. – А это предохранитель, если на него поставить, он тоже не стреляет.