Шрифт:
— Какой там еще ящик! — возмутился Снифф. — Дались тебе эти старые ящики! Говори: «Пусть бездна поглотит меня…» и так далее… Да ладно, сейчас некогда, не до того. Я нашел пещеру! У меня будет собственная пещера!
— Настоящая? — спросил Муми-тролль. — С дырой, в которую можно заползти? С каменными стенами и песчаным полом?
— Со всем, со всем, что бывает в пещерах!
Снифф был сам не свой от радости, он еле держался на ногах.
— И я позволю тебе хранить жемчуг в моей пещере, — продолжал Снифф. — Если ты дашь мне половину или хотя бы три пригоршни жемчужин!
В пещере жемчужины стали еще лучше и белее. Муми-тролль и Снифф лежали на песке и смотрели сквозь голубое окно в небо. Время от времени в лаз залетали соленые брызги, а солнечная полоска на песке становилась все шире и шире.
Сниффу ужасно хотелось рассказать про котенка, но он решил промолчать. Сначала нужно найти эту киску и подружиться с ней. Она должна будет ходить за ним повсюду. И в один прекрасный день они вдвоем придут на веранду, а Муми-тролль спросит: «Неужели это правда?»
Нужно будет оставлять в саду блюдечко с молоком. Каждый вечер…
Снифф вздохнул.
— Я проголодался, — сказал он. — Надо же, когда ты счастлив, то забываешь про еду!
Вечерело, когда Муми-тролль и Снифф вернулись назад, в голубой дом в долине. К вечеру река текла медленнее, а через нее был переброшен сияющий свежими пестрыми красками новенький мост. Муми-мама укладывала ракушки вокруг клумб.
— Хорошо вы провели время? — спросила она.
— Мы ушли отсюда миль на десять [1] , — рассказал Муми-тролль, — я видел море! Я нырял в огромные волны и нашел что-то замечательное. Оно начинается на Ж и кончается на Г. Но я не могу рассказать тебе, потому что это тайна!
1
Шведская миля равна 10 км.
— А я нашел что-то, что начинается на П и кончается на А! — крикнул Снифф. — А в середине две Е и одна буква Р. Но что это, я не скажу!
— Удивительно, — сказала мама, — столько событий за один день! Суп в духовке. Да не гремите очень-то, папа пишет.
И она продолжала раскладывать ракушки. По очереди: голубую, две белые и одну красную. Получалось очень красиво.
Она тихонько насвистывала и думала о том, что собирается дождь. Беспокойный ветер, вздыхая, раскачивал ветки и шевелил листья, поворачивая их изнанкой вверх. По небу плыли длинные серые тучи.
«Надеюсь, сильного ливня с наводнением не будет», — подумала мама.
Она собрала лишние ракушки и пошла в дом. Как раз в эту минуту упали первые капли.
Снифф и Муми-тролль заснули в гостиной на ковре. Мама накрыла их одеялом, потом села у окна и стала смотреть на дождь. Дождь был сильный и серый, он принес с собой ранние сумерки. Он стучал мягкими лапами по крыше, шелестел в саду. А далеко от дома муми-троллей капал в пещеру Сниффа.
А где-то в своем собственном тайном месте свернулся клубком и закрылся хвостиком неприветливый котенок.
Поздно ночью, когда все спали, Муми-папа услышал какие-то жалобные звуки. Он сел в кровати и прислушался.
Дождь журчал в водосточных трубах, разбитое окно на чердаке, как всегда, хлопало под ветром. Вот снова раздался жалобный звук. Папа надел ночную пижаму и решил пройтись по дому. Он заглянул в ярко-голубую комнату, потом в желтую и под конец в комнату с обоями в крапинку. Но всюду было тихо. Тогда он отворил дверь веранды и сунул голову под дождь. Он посветил карманным фонариком на лестницу и на траву, и от света дождевые капли засверкали, как алмазы. Ветер бушевал нещадно.
— Это что еще там такое? — удивился папа.
На траве сидел кто-то мокрый, несчастный, усатый и большеглазый.
— Я, — раздался слабый голос, — Выхухоль, бездомное существо. Половина моего дома рухнула, когда вы строили мост через реку. Это, конечно, не так уж важно. А другую половину унес ливень. Это, право, тоже совсем не важно. Ведь философу все равно, будет он жить или умрет. Но после такой простуды я, по совести говоря, не знаю, что со мной станется.
— Мне ужасно жаль, — ответил папа. — Я не знал, что вы живете под мостом. Входите, пожалуйста, в дом. Моя супруга, без сомнения, постелет вам где-нибудь.
— Мне не нужна кровать, — грустно сказал философ. — Кровати — это роскошь. Мне хорошо жилось в самой обыкновенной дыре. Правда, философу все равно, хорошо ему или плохо. Но что ни говори, дыра была хоть куда.
Бездомный философ стряхнул с себя воду и прислушался.
— Что это за дом? — спросил Выхухоль.
— Самый обыкновенный муми-дом, — ответил папа. — Я сам построил его. Не желаете ли стаканчик яблочного вина? Очень помогает от простуды.