— Это совершенно лишнее, — ответил гость. — Но, пожалуй, не помешает.

Папа Муми-тролля прокрался на цыпочках в кухню и открыв шкаф, не зажигая свет. Он потянулся, пытаясь нашарить бутылку с яблочным вином на верхней полке. Шарил, шарил и вдруг уронил глиняную миску. Она упала со страшным грохотом.

Весь дом проснулся. Послышались голоса, захлопали двери, прибежала мама Муми-тролля со свечой в лапе.

— Ах, это всего лишь ты! — воскликнула она. — А я думала, какой-нибудь злодей.

— Я хотел достать бутылку яблочного вина, — объяснил папа, — а какой-то осел поставил эту дурацкую миску на самый край полки.

— И хорошо, что она разбилась, — успокоила его мама. — Это была ужасно некрасивая миска. Встань лучше на стул. И налей и мне рюмочку.

Папа встал на стул, достал бутылку и три рюмки.

— А для кого это третья? — удивилась мама.

— У нас гостит Выхухоль, — ответил папа. — Его дом рухнул, теперь он будет жить у нас.

Они зажгли керосиновую лампу на веранде и выпили по рюмочке. Муми-троллю и Сниффу разрешили тоже посидеть с ними и выпить молока. Дождик продолжал танцевать по крыше, а ветер вконец разбушевался. Он завывал в печной трубе, а печные заслонки жалобно дребезжали.

Выхухоль уткнулся носом в окно веранды и уставился в темноту.

— Это ненатуральный дождь, — сказал гость.

— А разве не все дожди натуральные? — удивился папа. — Не хотите ли еще рюмочку?

— Пожалуй, только не полную. Спасибо, спасибо. Мне уже гораздо лучше. Конец света не слишком беспокоит меня, но все же не хочется гибнуть с холодным брюхом.

— Ну что вы! — испугалась мама. — Наводнения не будет, я уверена.

Философ фыркнул:

— Вы не знаете, госпожа, о чем я говорю. Разве вы не ощущали что-то странное в воздухе последнее время? У вас не было предчувствий? Мурашки не бегают у вас по затылку?

— Нет, — удивилась мама.

— А что, нас поджидает какая-нибудь ужасность? — прошептал Снифф, широко раскрыв глаза.

— Кто знает? — пробормотал Выхухоль. — Космос велик, а Земля ужасно маленькая и жалкая.

— Я думаю, нам пора ложиться спать, — поспешно сказала мама. — Вредно рассказывать на ночь страшные истории.

Чуть погодя огни были погашены и все в доме уснули. Но дождь лил, и ветер бушевал до самого утра.

Погода на следующий день была пасмурная. Муми-тролль проснулся и вышел в тихий мокрый сад. Ветер стих, дождь перестал лить. Но все выглядело как-то по-другому. Он долго стоял, озираясь по сторонам и принюхиваясь, прежде чем догадался, в чем дело.

Все стало серым! Не только небо и река, но и деревья, земля, дом! Все стало совершенно серым и выглядело удручающим, каким-то мертвым.

— Какой ужас, — медленно произнес Муми-тролль. — Какой ужас!

Под серыми яблонями в сером папином гамаке он увидел Выхухоля.

Выхухоль, выйдя пораньше из дома, пошел к гамаку Муми-папы, улегся в него и уставился на серые яблони.

— Послушайте! — крикнул Муми-тролль, — Что случилось? Отчего все стало серым?

— Не мешай мне, — раздалось из гамака. — Бегай и играй. Играй, покуда можно. Мы ничего не сможем поделать, нужно принимать все философски.

— С чем поделать? — крикнул Муми-тролль.

— С гибелью Земли, ясное дело, — спокойно объяснил гость.

Муми-тролль резко повернулся и помчался в кухню, где его мама накрывала стол к утреннему кофе.

— Мама! — закричал он. — Все стало серым, и Выхухоль говорит, что Земля погибнет. Иди посмотри!

Мама сняла кофейник с огня и вышла с ним в сад.

— Фу, как некрасиво! — воскликнула она. — Кто это так ужасно напылил? — Она провела лапой по листочку, и лапа стала серой и немножко липкой.

— Он сказал, что этот дождь был ненатуральный! — крикнул Муми-тролль, в воздухе носится что-то странное, и по шее ползают мурашки. А еще Земля слишком маленькая…

— Видно, гость был немножко взволнован, — объяснила мама. — И неудивительно, раз его дом обрушился и брюхо замерзло. После кофе я попробую убрать здесь пыль, хотя бы немного. Успокойся и не пугай зря Сниффа.

Она вошла в дом и отыскала папу Муми-тролля.

— Ты видел, как все выглядит? — спросила она.

— Конечно, — ответил папа. — И принюхался. Пахнет фосфором. Удивительно интересное явление.

— Но это пугает детей, — возразила мама. — А этот философ пугает их еще сильнее. Не можешь ли ты попросить его говорить о чем-нибудь более приятном или вообще молчать?

— Попытаюсь, — пообещал Муми-папа. — Но боюсь, что он так долго жил в одиночестве, что привык говорить все, что ему хочется.