Рецепт 95. Если откуда-то образовалась шальная сумма – потратьте. Обменяйте эти бешеные денежки на нужную вам вещь. Тогда и они свое «черное» дело сделают – от вас уйдут, но ведь и вы с нужной вещью не внакладе останетесь.

Рецепт 96. Никогда – помните, никогда! – не начинайте важного дела на бешеные деньги, не расплачивайтесь ими за насущно-необходимую услугу, не покупайте товар на продажу.

Дело развалится, от товара выгоды не будет, да и услуга окажется недоброй. А ну их, псу под хвост, бешеные деньги – лучше уж трудом добытые, те, что расти и множиться умеют, а не только, как шальные, по свету носиться!

Недаром купцы говорили: «Деньги нажил – Бог уважил, шальные принял – Бог покинул». Ведь и верно – бешеные деньги не от Бога. Деньгами-то своими человек владеть должен, а шальные деньги сами вами владеть примутся. Разве это жизнь?

Имя Виктора Люстига вписано золотыми буквами в историю мировых афер. Он величал себя графом, свободно говорил на 5 языках, имел 45 «законных» псевдонимов и сумел «поработать» во всех крупных странах мира. И везде слыл Непотопляемым, ибо всегда выходил сухим из воды. Много раз его арестовывали, но всегда отпускали – его аферы невозможно было доказать. Они были криминальным искусством. Но одна – совершенно гениальна. Ведь ему удалось продать не что-нибудь, а символ самого Парижа – знаменитую Эйфелеву башню.

Иностранец в Париже

Весна в Париже 1925 года поражала буйством красок. Город утопал в веселье и развлечениях. На его улицах толпились люди со всего света, приехавшие в поисках счастья. Не обходилось, как водится, и без гастролеров из криминального мира. Но никому и в голову не приходило, что совсем скоро столица Франции станет местом одной из самых знаменитых афер XX века.

Теплым майским днем по бульвару Монпарнас неторопливо шел элегантный господин средних лет, одетый в строгий темного цвета костюм – весьма дорогой, хотя и несколько старомодный. Удивление, с которым смотрел он по сторонам, явно выдавало приезжего иностранца. Что в общем-то и было правдой. Ибо тридцатипятилетний Виктор Люстиг (а это был он) являлся уроженцем Богемии. Вот только в Париж он прибыл отнюдь не из Восточной Европы, а из далеких Соединенных Штатов. Но чему удивляться? Люстиг уже давно разъезжает по разным городам и странам, иногда выдает себя за коммивояжера. И, что самое интересное, почти не лукавил. Ведь сколько Виктор себя помнил, он всегда что-нибудь продавал. Причем обычно то, что ему самому не принадлежало.

Еще в 1909 году девятнадцатилетним юнцом, едва поступив на службу к одному из богемских графов, умудрился «продать» его старый замок. Просто послал в венскую газету фотографию графских владений с припиской: «Продается с аукциона с залогом в 1000 крон». И, представьте себе, нашелся же доверчивый «покупатель», который прислал свою тысячу.

Боже, какими же наивными были люди в те давние благословенные времена! Впрочем, если б не так, до сих пор прозябал Виктор в своем захолустном городишке Хостин, где его родители держали небольшую продуктовую лавку. Но ему повезло – с тысячей крон в кармане он уехал в Вену, где в совершенстве постиг ремесло карточного шулера, потом в Париж. Затем были трансатлантические круизы, в которых он ловко вовлекал богатую публику в различного рода «благотворительные» лотереи, и, наконец, Соединенные Штаты. Одним словом, Люстиг почувствовал себя «человеком мира».

И вот теперь так приятно снова оказаться в Париже. Правда, Виктор еще не знал, что будет здесь делать. Но его изворотливый мозг уже искал хоть какую-то зацепку. И вдруг…

– Газеты! Свежие газеты! – закричал мальчишка на бульваре.

Виктор сделал мальчишке знак. Бросил монетку, уселся на лавочку и развернул «Фигаро». Быстро пробежал основные заголовки: «Неразбериха в мэрии Парижа», «Новая смена правительства», и вдруг замер.

«Что делать с Эйфелевой башней?» – вопрошал очередной заголовок. Автор статьи писал, что городские власти, не имея денег на ремонт знаменитого инженерного шедевра, в растерянности думают: может, продать башню в частные руки?

Виктор чуть не подскочил. Боже правый, вот он – его шанс. Он продаст Эйфелеву башню! Это будет шедевр его карьеры, гениальная афера. Тут как раз и пригодится нынешняя неразбериха в Париже, постоянная смена членов правительства и мэрии, при которой люди часто и не знают, кто есть кто. Да в таких условиях он провернет мошенничество века!

Символ Парижа

Уже через несколько дней в знаменитом Голубом салоне отеля «Крийон» состоялась конфиденциальная встреча. Почтительные метрдотели, кланяясь, провожали шестерых важного вида мужчин к особому столу в виде подковы, где их перехватывали обходительные официанты. Гости оказались руководителями крупнейших фирм по скупке и переработке металлолома. И каждый из них имел при себе персональное приглашение, отпечатанное на правительственном бланке за подписью графаде Марли, только что назначенного заместителем министра почты и телеграфа. Впрочем, никто лично с графом знаком не был, поскольку тот всего неделю как переехал в Париж из провинциального Дижона. А потому облик появившегося через пару минут солидного человека во фраке с розеткой ордена Почетного легиона в петлице вполне отвечал их ожиданиям. Стоит ли говорить, что новоявленным графом был не кто иной, как слегка загримированный Люстиг.

– Господа! – провозгласил он. – Правительство страны уполномочило меня провести тайные переговоры именно с вами, лидерами в своей области бизнеса. Я не стану говорить долго. Наверняка вы и сами знаете, что Эйфелева башня в ужасном состоянии. Она была возведена в спешке для Всемирной выставки 1889 года и мыслилась как временное сооружение. Однако эта временная постройка стоит вот уже более тридцати пяти лет, ржавея и разваливаясь. Но сегодня, вы и сами знаете, средств на реставрацию взять неоткуда. Поэтому решено снести башню, продав на металлолом. Ее вес свыше десяти тысяч тонн, из них более семи тысяч – металлические конструкции, которые мы и выставляем на продажу. Стартовая цена в два раза ниже себестоимости металлолома. Кого заинтересовал этот подарок судьбы, может записаться на закрытый аукцион. Думаю, нет нужды говорить, что все должно остаться в тайне, дабы не будоражить общественность.

– Однако, месье, – подал голос солидный господин с почтенными сединами, – это же не просто башня, а уже давно символ Парижа. Вы уверены, что мэрия поддержит такой шаг?

Главы фирм зашушукались. Но тут дверь открылась. Метрдотель зычным голосом провозгласил, обращаясь к Люстигу:

– Господин граф, мэрия прислала машины за вами и вашими гостями!

Люстиг широко улыбнулся присутствующим:

– Вот и ответ на ваш вопрос, господа. Господин мэр лично озаботился тем, чтобы устроить для вас экскурсию по башне.