— Для того чтобы осознать важность фиолетового цветка — обычно мы используем для этого фиалку, — ты должен сначала постичь философию «Retrum». Именно так на самом деле называется орден бледных.

— Что означает слово «retrum»? — спросил я.

— Пока что это не важно. Куда серьезнее другое. Наша главная задача — учиться у мертвых. Происходит это дело так: мы ходим по кладбищам и ищем могилы тех людей, которые при жизни чем-то прославились, чего-то добились или просто во многом отличались от других. Обнаружив захоронение такого человека, мы пишем вопрос на листочке бумаги и прикрепляем эту записочку под фиалку на лацкане. Тот, кто сформулировал вопрос и больше других хочет узнать ответ, должен провести целую ночь на кладбище, на выбранной могиле.

От этих слов я, что называется, выпал в осадок. Туман к этому времени почти рассеялся, но при мечущихся огоньках свечей наша маленькая компания выглядела, наверное, как группа привидений, договорившихся о встрече у приметного и хорошо знакомого им памятника.

Немного поразмыслив над услышанным, я попытался сформулировать тот вопрос, который напрашивался сам собой:

— Но все-таки… как покойник будет отвечать?

Роберт понимающе кивнул и вновь гордо взял слово:

— Мы уверены в том, что никто, ни один человек на этом свете, не умирает совсем. Каким бы далеким ни был путь в иной мир, какая-то часть души умершего остается в том мире, где прошла его жизнь. В этом смысле кладбище является местом не только упокоения, но и встречи мертвых и живых.

— Понимаешь, это своего рода зал приемов того света, что-то вроде справочного бюро, — пояснила слова Роберта Лорена. — Каждая могила — некий аппарат, передающий информацию от живых в то место, где находится покойник. Разумеется, поток идет и в обратную сторону. В конце концов, не зря ведь люди приходят на кладбище с цветами и записками. Этой традиции, сам знаешь, не одна тысяча лет. Покойникам нравится получать эти записки, читать их. Если они узнают, что ты попал в трудную ситуацию, то, вполне возможно, придут тебе на помощь. Там, в вечности, времени хватает на все, даже на то, чтобы помогать нам, смертным, еще не перешедшим в другой мир…

— Подожди-подожди, — перебил я Лорену. — Давай посмотрим, правильно ли я все понимаю. Итак, вы подбираете себе мертвеца по вашему вкусу и обращаетесь к нему с вопросом, записанным на клочке бумаги и прикрепленным к лацкану под фиалкой. Вроде бы до этого места все понятно. Но вот скажите на милость: зачем после этого нужно спать на могиле того самого человека, у которого вы хотите что-то узнать?

— Понимаешь, таким образом мы как бы братаемся с ним, — ответил на мой вопрос Роберт. — Покойникам бывает очень одиноко, они всегда с благодарностью принимают любой знак внимания со стороны живых и очень радуются, когда те составляют им компанию. Ночь, проведенная вместе с мертвецом, успокаивает его, делает загробное существование менее одиноким и более теплым. Он же в ответ отдает нам частицу своей мудрости.

— Вопрос спрятан под воротником и цветочком. Это не мешает усопшему прочитать и понять его? Да и как именно обитатель того света сможет дать на него ответ, пусть даже и самый мудрый?

— На следующий день после ночи братания душа покойного найдет способ передать тебе свой ответ.

— А что, у тебя уже есть какой-нибудь вопрос? — вдруг вступила в разговор Алексия, которая все это время стояла чуть поодаль от нас с каким-то отсутствующим видом. — Мне кажется, мы могли бы подыскать тебе подходящего советчика среди почтенных дам и кавалеров, лежащих здесь.

Я неспешно обвел взглядом кладбище, хорошо освещенное яркой луной и звездами. Это место внушало мне печаль и уныние, но никак не страх.

Тем не менее я решил не торопиться и в ответ на предложение Алексии сказал:

— Давай повременим с этим. Думаю, мне нужно собраться с мыслями, чтобы правильно сформулировать вопрос.

— Что же, тогда мы можем переночевать здесь все вместе, — предложила Алексия. — Роберт притащил огромное одеяло, в которое мы сможем завернуться даже вчетвером.

Роберт молча достал из рюкзака и развернул на свободном участке земли рядом с могилой большое одеяло. Он первым лег на край огромного полотнища, рядом с ним, к моему глубокому разочарованию, пристроилась Алексия, после нее настала очередь Лорены, и лишь затем дело дошло до меня. Мы немного поворочались, устраиваясь поудобнее, а затем Роберт набросил на нас вторую половину одеяла, остававшуюся свободной.

Несмотря на то что ночь был а достаточно холодной — по-моему, около ноля градусов, — четыре плотно прижатые друг к другу тела, укрытые довольно теплой одеждой и общим одеялом, должны были согревать друг друга в достаточной мере, чтобы не замерзнуть и не простудиться. Мне так казалось.

Я отвернулся в сторону и почувствовал, как Лорена придвинулась ко мне поближе и даже слегка обняла меня. Я сразу же с сожалением подумал о том, что двое на другом конце одеяла также наверняка лежат обнявшись. Жалея о том, что мне не доведется поспать в объятиях Алексии хотя бы сегодня, я вдруг с удивлением отметил, что Лорена — уже вторая девушка, которая за последние несколько дней обнимает меня сзади.

Был ли в этом какой-то особый смысл, стоило ли искать некую закономерность? Этот вопрос в любом случае явно не заслуживал того, чтобы беспокоить из-за него мертвых.