Коэн хотел что-то ответить, но, видимо, не нашел, что сказать. У него имелась старая привычка дипломатично обходить острые углы, поэтому он быстро, как всегда, сообразив, согласился:

– Да, пожалуй, я не прав. Погорячился…

Но у Михаила не было такой привычки, поэтому он продолжил:

– Запомни, Толик: у тебя есть один маленький шанс спасти мир и своих дочек вместе с ним. Но для этого ты должен убить в себе мистера Джонатана Коэна! Миллиардер, мошенник и убийца не может спасти цивилизацию по определению! Это – не его дело! Убей в себе Коэна!

Стоявшие вокруг охранники и прислуга были весьма озадаченны разыгравшейся перед ними сценой. Они не понимали перепалку Михаила с их хозяином, потому что те кричали по-русски. Они не понимали – что случилось, почему мистер в таком виде и так постарел. Хотя по поведению собак, по уверенности и главное – по голосу старика они уже догадались, что это был именно владелец виллы. От обслуги отделился пожилой человек с голым черепом и угловатым лицом, похожий на старого наемника. Он приблизился к Анатолю и, удивленно глядя на него, хрипло пробормотал:

– Простите нас, господин! Мы приняли вас за бродяжек, которых в последнее время очень много развелось на островах.

– Ах, старина Вольф, это действительно я… Если бы ты знал, что мне пришлось пережить!

– Могу себе представить, сэр. Вы на себя не похожи!

– Ничего, это не самое страшное. Позаботься об этом несчастном, – Анатоль указал на искусанного собакой охранника, – и приготовь нам с моим гостем все, чтобы мы опять стали похожими на людей.

Он взял Михаила за руку и решительно потянул за собой в сторону дома.

– И проследи за Тарзаном! – добавил он согнутому в поклоне Вольфу.

Знания – не есть ум

Анатоль, с шумом распахивая двери, широкими шагами ворвался в свой дворец, таща за собой хромающего Михаила. Они вбежали по широкой лестнице на второй этаж, прошли лабиринтом каких-то коридоров и каскадами комнат и оказались, наконец, в хозяйских апартаментах. Только сейчас Коэн подошел к большому зеркальному панно и застыл перед ним.

– Удивительно то, что меня еще не пристрелила моя охрана… – пробормотал он, – что со мной произошло, Михаил?

– Я не знаю точно. Но могу предположить, что при восстановлении материального тела чего-то не хватило. Каких-то элементов. Я обязательно выясню это при первой возможности.

– Где выяснишь?

– Это не твое дело. Говорю тебе, что выясню, значит выясню. Мне нужно заняться раной. Есть у тебя ванна и какая-нибудь аптечка?

Коэн показал, где ванна и сказал, что сейчас придет его врач и все сделает сам, но Михаил все равно закрылся, промыл рваную рану на ноге, перетянул ее полотенцем, принял душ и вызвал Изволь.

– Лиза, что с Коэном? Он как-то странно выглядит.

– Ничего странного. Он такой и есть.

– Но он был другим!

– Ты же знаешь, что тело восстанавливается по проекту души. Какова душа, таково и тело. Мало того, что его душа и так не блистала юношеской чистотой, она еще претерпела очень сильное потрясение во время прохождения временных слоев. Это был ужас! Ты же сам это видел. Поэтому она так сильно изменилась, и эти изменения отразились на внешности. Даже в обычной жизни, люди перенесшие потрясение стареют на глазах. А тут произошла полная замена всей материи.

– И что же теперь? Он таким навсегда и останется?

– Не факт. Все зависит от изменений его души. Внешность человека часто сильно зависит от его внутреннего содержания. Если они произойдут в лучшую сторону, то при возвращении в свое время он может в какой-то степени восстановить свою внешность. Ты знаешь, что чистые душой люди, когда их мозг от старости начинает отказывать, впадают в детство, а грязные становятся злобными маразматиками?

– Но ведь совсем не все плохие люди становятся злобными маразматиками?

– Конечно не все. Многие сохраняют ясность ума и способность скрывать свою истинную сущность, как это делает большинство здоровых людей. Не у всех мозг стареет раньше других органов. Многие до конца жизни успешно играют роль хороших, добропорядочных стариков. Истинная же душа открывается для других, только если они утрачивают эту способность по физиологическим причинам. Вот тогда окружающие начинают видеть их в чистом виде. Одна бабушка почему-то становится всеми любимым «Божьим одуванчиком», а другая старуха отравляет жизнь родным и соседям, и день ее смерти превращается во всеобщий праздник. Именно такими, раскрытыми, без прикрас и артистизма, люди предстают перед Богом. Для Него только душа имеет ценность и является единственным продуктом всей жизни человека.